Александр Кеслер - Я расскажу тебе сказку

Васька, потирая ушибленный бок, молча побрёл вслед за ним.

* * *

– А она точно живая? – с недоверием вертел в руках фляжку Леший, принюхиваясь к воде.

– Мы, в отличие от некоторых, своё слово держим, – буркнул Васька.

– Да говорить-то у нас умеют все, а вот отвечать за свои слова – не каждый, – ехидничал Леший.

– Весьма самокритичное замечание, – буркнул Смолян. – Ивана освобождай, умник.

– Это успеется. Вы вначале докажите, что это живая вода.

– Достал ты уже! – психанул Смолян и вонзил клюв Лешему в ногу.

Тот дико завизжал, но Василий не растерялся. Он выхватил у потерпевшего из рук флягу и окропил пробитую ногу водой. Буквально на глазах рана затянулась, вроде её и не было вовсе.

– Убедился? Веди Ивана! – рявкнул кот. – Не испытывай наше терпение, а то я могу и мёртвой водицы тебе в харю плеснуть.

– Да угомонитесь вы, пошутил я, – струхнул Леший и быстрой походкой двинулся к сараю, бубня под нос: – Что за манеры? А еще учёный…

– А откуда у тебя мёртвая вода, кот? – спросил Смолян. – Ты же вроде только живую набирал.

– Так у меня её и нет, но этот-то не знает. Не все же ему нас дурить. Это ему ответка за загадки.

* * *

Кот Василий дремал на солнышке, растянувшись на златой цепи.

– Вот лежебока, – каркнул Смолян, подлетев и усевшись рядом, – нет чтобы народ веселой сказкой или задорной песней потешить, так он дрыхнет. Память тебе волшебные яблоки вернули, а юношеский задор – забыли.

– Пускай отдыхает – заслужил, – подмигнул ворону Иван.

Василий лениво открыл один глаз и мяукнул:

– Чего пожаловали? Снова за помощью? Что на этот раз случилось?

– Да вот, Смолян домой собрался, заглянул с тобой попрощаться, – доложил Иван.

Кот потянулся, выгнул спину дугой, затем сел на цепь и сказал:

– Тогда счастливого пути тебе, братка. Заглядывай в гости, не забывай. – А потом обратился к Ивану. – Ты бы, Ваня, того… Ульяне хоть букетик цветов передал бы, что ли. Она же тебя от смерти спасла, яблок молодильных отсыпала. Всё одно Смолян в те края направляется.

– Ага, отсыпала, а потом Лешему сдала как стеклотару, – обиженно буркнул Иван. – Он мне всё рассказал. Иш ты, чего удумала, дуреха, чтобы я, видите ли, повзрослел в заточении и стал пригодным для семейной жизни…

– Не факт, что так оно и было, – каркнул ворон, хотя версия выглядела вполне правдоподобной, – Леший и соврёт – недорого возьмёт. Нечисть, она, брат, такая.

– И зачем это ему?

– Да чтобы людей рассорить. Возможно, тут просто нелепое стечение обстоятельств – подвернулся ты ему в лесу, он тебя и пленил, а на Ульяну свалил, что, дескать, по её наводке действовал.

Василий одобрительно кивнул головой:

– Да ты и сам, брат, накосячил изрядно. Девушки – они ушами любят, а ты ей такое письмо грубое накатал… Могла и осерчать. Но даже если и так, то не стоит на неё обиду таить, любой может оступиться. Тут самое правильное – простить. Я бы на твоём месте всё же передал цветы – как знак примирения.

– Да что это за подарок – цветы? Ну, постоят пару дней, а дальше в мусор. Другое дело свиная голова. Это и суп, и холодец, и просто красиво…

Кот с вороном недоуменно переглянулись.

– Не, ну у меня для неё такого дорогого и красивого подарка нет, – рассмеялся Иван. – Убедили, пусть будут цветы! У бабки Матрёны как раз тюльпаны расцвели, погодь, Смолян, я мигом.

Как только Иван умчался, Василий хлопнул себя лапой по лбу и полез в дупло. Выглянув, он протянул ворону флягу со словами:

– Видать не совсем ещё недуг отпустил, чуть не забыл.

– Это что?

– Как что? Живая вода.

– Да нет, Василий, тебе она нужнее, мне и того яблока, что Ванька дал, вполне хватит.

– Бери-бери, у меня ещё фляга имеется.

– Погодь, ты же вроде всего две фляги живой воды набрал?

– Правильно – две. Одна мне, одна – тебе.

– А что же ты Лешему дал, опосля того, как он Ваньку освободил?

Василий хитро прищурился:

– Да была там у меня в котомке ещё одна такая же фляга с настойкой для мужской силы и озорства. Я так подумал – раз он жениться собрался, ему нужнее…

– Тогда, выходит, у тебя с Лешим счет: два – один, в твою пользу.

– Вроде того, – усмехнулся Василий, – согласись, Смолян, что как-то это неправильно.

– Что именно, Вася?

– Что каждый лесной босяк станет авторитет учёного подрывать и над ним глумиться, полагая, что это безнаказанно сойдет с рук. Нельзя подобное спускать. Нет, нельзя…