Александр Кеслер - Хулиганские стихи. Сборник

На равнине – средь холмов
Царство издревле стояло.
Рядом лес дремучий рос,
Там братва народ пужала.

Самым грозным заводилой
Был бессмертный тип – Кощей
Ежли кто-то не по нраву,
Не собрать тому костей.

А его сестра Яга —
Это ж чистый каннибал:
Жарила в печи детишек.
Леший бабке помогал.

И Горыныч – не подарок,
Прям в три глотки Змей бухал,
А затем своей отрыжкой
Он посевы выжигал.

Соловей Разбойник – гопник
Всех проезжих обирал,
А девчонок, гад бесстыжий,
Свистом грозным раздевал.

Упыри и Вурдалаки
От других не отставали:
Беспределили по полной —
Из народа кровь сосали.

Водяные и русалки
Тоже там при деле были,
Завлекали, песни пели,
Люд под воду волочили.

* * *
Царь в расстройстве чувств и мыслей
Очень уж переживал,
По традиции старинной,
Царский он указ издал:

В нем публично царь поклялся,
Что любого наградит,
Кто лесную эту банду
Вразумит и приструнит.

Но охотников, однако,
Что-то не было, и нет,
И от витязей былинных
Не остался даже след.

Приходили лжегерои,
Чтобы денежку срубить,
Только наш царек смышлёный
Не желает зря платить.

Всё проверит, убедится,
Что ему туфту суют,
И пройдох определяет
На казенный, на уют.

Уж тюрьма от вралей пухнет,
Больше некуда садить,
Размышляет самодержец:
«Может, сотни три убить?»

А и верно, что тут думать?
Что зря лодырей кормить?
Перву сотенку повесить,
А вторую утопить…

Третью можно, ради смеха,
Медведями затравить,
Или лучше для острастки,
Всем им головы срубить?

Вот и первого пройдоху
Днём погожим, поутру
Вымыв и побривши шею
Подтащили к топору.

Вдруг детина прослезился,
В ноги батюшке упал,
И при всём честном народе
Вот такую речь сказал:

«Я – мужик, зовуся Федотом,
Сам я хил и дюже глуп,
Но братишка мой, Ивашка,
Справится, даю я зуб!

Если скажет амператор:
Выди, Ванечка, на бой,
То из нечисти поганой
Не уйдёт никто живой!»

Самодержец удивился,
Бороденку почесал,
И тот час служивым людям
Топнув ножкой, приказал: