Вика Самсонова - Голая женщина в метро

Однажды у меня в унитазе (ну унитаз это такой как бы рыбий Стикс, протекающий между домашним аквариумом и какой-нибудь там рыбьей Валгаллой, туда отправляются мёртвые рыбы – ну не хоронить же их?) застряла согрешившая над собратьями рыба-шар. Тварь сожрала всех. Обещали, что она не растёт, а её растащило до размеров привокзального беляша. Она сидела с тупой рожей и спала. Если мимо что-то проплывало – она, не меняя выражения лица, открывала глаза и фффффлл-ллюппп – всасывала в себя братьев меньших. Ей было комфортно. Да. Это была казнь. Каннибализма я в своём доме не потерплю. А в унитазе ей стало некомфортно и холодно, и её раздуло по всем правилам биологии с зоологией. Усатый и отважный муж на час выловил её оттуда голыми руками и унёс жить к себе. Присылал фоточки. Они счастливы до сих пор.

Нет, ну честно! Я, кажется, за 85к породистых котят не видела. А тут скат. И не электрический даже, сука, энергию не вырабатывает, на отоплении аквариума разоришься. Не жрать месяц, не курить, не выходить из комнаты, не совершать ошибку, и потом – хоба! Приобрести рыбного друга за 85к. Такого в унитаз не спустишь. Всем фейсбуком хоронить пойдём на Ваганьковское, а меня уж в унитаз потом после такого.

85 тыщ, сука! Пойду супчик сварю из кильки в томате.

Вот как Семён Фарада бегал по зданию НУИНУ, причитая: «ну кто так строит?!», вот так же я всякий раз бегаю в здании «Сити», машину свою ищу. Можно на фитнес и не ходить, можно просто там бегать, завидев человеческий силуэт в конце тоннеля. Бежать за ним и орать. Бежала, орала, потерялся, следующий.

– А что вы тут делаете?

– Машину ищу! – Раз на десятый:

– А какая у вас машина?

– Майбах, конечно же (вашумать, вашумать), цвета капучино с корицей! Выпустите меня отсюда!

Вся парковка знала, что бешеная баба с ирокезом и в грязных кедах просрала свой Майбах в недрах «Сити». Баба вышла на улицу, оттуда понятнее, куда делась машина. Пробежала вокруг «Сити», напевая «Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой», забежала в нужную дыру и выехала оттуда на самом грязном на свете белом Саабе цвета капучино с корицей и надписью: «Мы едем туда, где волки срать боятся».

Открывайте, говорю, шлагбаум. Карета превратилась в тыкву! Никто не продаёт клаксон с мелодией «Сулико»? Очень надо.

Не последний раз еду туда. Хороший спортзал. Но парковка…

Я давно оставила мысли завести себе бытового раба. Нет, мне не перехотелось. Просто я здраво оцениваю пределы человеческого терпения, и терпение – это не моё. Ни один человек не выдержит того, что слышат от меня мои роботы, может, я не слишком хорошо искала желающих стать потерпевшими – не знаю.

Но если мне везёт, то – сразу и во всём. И однажды у меня одновременно случились робот-пылесос, телефон с навигатором, браслет для занятий спортом и принтер. И случилось восстание машин. Вся эта тусовка синхронизировалась безо всякого моего участия, при помощи котов.

Сначала чумил пылесос, и я орала на него, потому что большего дебила я не видела. Может, именно мне такой попался, потому что остальные вроде довольны своими пылесосами. Для начала он тонким слоем размазал кошачье говно по кафелю на кухне. Кафель покрылся говняной винтажной патиной, а виновник дизайнерского решения косил лиловым глазом и просил почистить ему коробочку.

«Я тебе, падла нерусская, щас дымоход прочищу, если найду!» – искать дымоход в сраном пылесосе не хотелось, я отнесла бедолагу на зарядку, обзывая нехорошими словами. Там он задумчиво вонял, дёргая дымоходом – пристраивался к зарядке поудобнее. Смешно паркуется, потому и жив.

В ночи он почувствовал свою мощь, возопил и рванул задвигать под диван кошачьи миски, попутно уронив велосипед. Коты заметались в истерике, я забыла, как дышать. Из принтера полетела бумага. «Курлык!!!» – сверкнул жадно огнями пылесос и набросился на бумагу. Курлык-хуяк-курлык-хуяк – мазал остатками подсохшего говна мою нетленку пылесос. «Урод! Говноед! Выкидыш библиотекаря! Где у тебя кнопка?!» Так произошла синхронизация с принтером.

Как-то ночью включился браслет. Всё это время он считал что-то таинственное, калории или шаги, которые я делаю от дивана до холодильника, и тут оно всё поделилось на ноль и… «Тайм ту муви!» – затеребонькало у меня на руке ядовитыми буквами. «Иди на хуй, дебил! Муви! Какое муви? Минус 20 мороза, 4 утра?! Чтоб ты сдох!»… Также браслет сообщал, что в данный момент мимо моего дома по набережной едут велосипедисты, к которым мне стоит примкнуть и повысить этим свою физическую активность. Американский браслет, начитавшийся Карнеги, предполагал, что если выбежать в февральскую стужу с велосипедом наперевес и торжественно помахать велосипедистам браслетом, то ты вроде как свой чувак.