Лукерья Сайлер - Луша и Артём. Продолжение романа «Хорошо ли нам будет там, где нас нет?». Роман в шести томах. Шестой том «Луша и Артём» издаётся на русском языке

Впоследствии Луша начнёт изучать Перестройку. Так уж вышло в жизни её и Марка, что им пришлось жить с начала её и во время её. Она не только проходила при них, и через них, но при них же и померкло название этого явления, а потом почти исчезло из Информационного мира. Когда Луша, как она говорит, прозрела, очистила свое мировоззрения от её последствий и начала по мелочам собирать материалы для того, чтобы до конца понять, что же произошло со страной и людьми, то она сказала Марку: «Весь обман в слове. Невозможно было понять что стало происходить в стране и что произошло под словом Перестройка. Как только вместо него ставишь слово „Война“, становится всё понятно. Кто объявил Перестройку – объявил войну собственной стране, всем народам в ней живущим, а самое главное русскому народу, русскому языку. Не добили в прошлых войнах, решили, что добьём другим способом – уничтожим душу, а остальное дело рук тех, кто рядом». Не согласиться с ней было невозможно, потому как всё русское осмеивалось с больших сцен, оплёвывалось с высоких трибун. Луша собирала материалы, вырезки из газет, журналов, в которых было откровенное враньё. Сама она никогда не писала о политике и не делала никаких выводов в своих статьях, просила об этом же и Марка, но он уже был в той информационной среде, где «Война» разгоралась и втягивала в себя, в основном, молодых людей. Пройдут годы и Луша всё за чем наблюдала и тот материал, что собрала, обоснует и напишет книгу, которая будет лежать в её столе до окончания «Война» – Перестройки.

Но в эти годы, когда надо было не осознать время, а просто прожить, с его событиями, касающимися её лично, она читала, изучала, собирала в свою папку те материалы, что были ей близки и понятны. Когда она оказалась за границей России, вырвалась из ложного информационного круга, то на кокой-то момент наступил покой в её душе. Именно это состояние позволило ей в последствии вернуться к размышлению над теми событиями, которые происходили в России, уже не так как «говорят по живому», а со спокойствием и с объективным рассуждением. В её папке были статьи, которые она привезла с собой из России и те, что она брала из различных изданий, в русскоязычных газетах и журналах других стран. Эта папка была тем, что формировало её сознание и называлась «Стержень». Подборка материалов начиналась со времени убийства Иванкова и его статей.

Однажды ей передали несколько статей Марии Трубиной (так они были подписаны). Прочитав их и взяв в свою папку, Луша написала первый лист своей будущей книги, начало было таким.

«Пока в России и на Земле есть такие люди как Иванков, как Бабоевский, Прокурин, Мария Трубина и им подобные – быть России вечно – всегда. Они Стержень Жизни на Земле, корни которого в самой огромной, в самой могучей стране – в России. Этот Стержень, как ярчайший и сильнейший поток мышления, состоящих из отдельных потоков, исходящих из Земли. Этот поток единый луч света правдой, идущий к солнцу к истине. Он, как антология мыслей, то, что сливается между собой в едином мышлении и образует пучок света познаний для своего времени, в темноте незнания правды и истины, он освещает Россию светом правды, а она всю Землю».

Мария Трубина писала: «Перестройщики, которых назвали «прорабы Перестройки» – они же исполнители воли своих начальников – завоевателей и грабителей, а также солдаты вражеских войск, пешки на шахматной доске, ломали Социалистическую систему. Эти продажные элементы продали великую страну, а сами стали растаскивать то, что досталось оттого, что было брошено им их хозяевами, как обглоданная кость. Почти у каждого народа, как этноса, жившего в Социалистической стране, у руля правления и направления оказался предатель. Если же он был не предатель, то его под звуки бубна и ударных инструментов роковых музыкантов отрывали от руля, отрезали вожжи и под звуки печальной музыки выносили из правительственных органов вперёд ногами, даже если он уже был в пенсионном и преклонном возрасте.

Распадаясь, Социалистическая система делилась на части по национальностям, которые тянули на себя всё лучшее из остатков общественных закромов. В конце концов Российская Федерация стала приемником СССР, в которой не хватило земли для русских, как этноса, как национальности. Не в одном документе не было обозначено место для русских, как Родина, даже для автономии не нашлось кусочка земли. Русским стал считаться тот, кто жил на территории Российской Федерации, а сам русский человек по крови и по духу, с его уникальным всеобъемлющими языком, был как масло размазан по блину. Он рассеялся по всей территории с названием Российская Федерация, по всему бывшему Советскому государству, а затем по всему миру. Слово Россия зазвучала по-другому и вместо него произносилось: «бывший Совок». Русские вроде бы были везде, а когда «потрёшь», проявлялась другая нация.