Ак – Патр Чугашвили - Как это будет?

– Ми-истер Чайник!

Перед изумленным взором Херр-мэна предстал кипящий чайник, из носика которого вырывались плотные клубы дыма. Чайник трясся и вибрировал так мощно, словно собирался взлететь. Херр-мэн понял, что приближается кульминация и чайник вот-вот закипит. Рот всесильного руководителя банка приоткрылся, ниточка блестящей слюны свесилась с верхней губы, трясущиеся от страсти руки рвали полы халата в стороны, и в этот момент чей-то резкий голос рявкнул ему прямо в правое ухо:

– Какого хера ты делаешь, Треф?

Треф скорчил болезненную гримасу и поправил гарнитуру на правом ухе.

– И вам доброе утро, Святослав Ярополкович!

– Ты уже отпустил заложников, Хера?

– Что? Вы это о чём? Простите…

– Не прощу! Нашёл время развлекаться! Не мог подождать пару месяцев? А? Почему тебе надо было затеять всё это именно сейчас, когда до трансфера осталось всего ничего? А?

– Я… я не понимаю…

– Зато я понимаю. Последствия удара цветочным горшком сказываются? Позорник.

Треф сорвал гарнитуру с уха и яростно забегал по комнате, манерно заламывая наманикюренные ручки. Затем он включил телевизор и услышал окончание репортажа:

– …полиция устанавливает детали произошедшего, пока что с уверенностью можно сказать только одно: драма с захватом заложников счастливо разрешилась. Пострадавших нет. Террорист, которым оказался известный руководитель крупнейшего банка в стране, знаменитый своими неадекватными высказываниями, задержан. Органам следствия предстоит квалифицировать очередную выходку эксцентричного банкира. Пока что мы можем лишь задаваться вопросами: была ли это художественная акция в духе венского акционизма? Или же это лёгкая придурь стареющего нувориша? Или рекламный ход, призванный привлечь дополнительных клиентов?

Камера показала разгромленный офис банка и тело самого Трефа, беспомощно лежащее на полу. Дюжий полицейский наступил на лицо банкира подошвой своего огромного сапога и с явным удовольствием позировал для камер. Треф почувствовал какую-то влагу в мощно вздувшемся междуножии и обнаружил, что вылил смузи на себя. Яростно швырнув стакан в стену, Треф начал судорожно теребить красную нить, обвязанную вокруг левого запястья. В его голове бешено (словно птица в клетке) билась одна простая мысль – пропал! Пропал!

Он схватил трубку стационарного телефона и, набрав секретаря, проорал в неё:

– Пресс-конференцию! Организуй! Срочно!

– Но… Херр-мэн…

– Ты. Меня. Понял? А?

– Д-да, но…

– Срочно!

…Конференц-зал «Президент-отеля» был переполнен журналистами. Люди стояли в проходах, у стен и толпились в дверях. Разномастная толпа выдыхала чудовищную смесь из запахов чеснока, перегара, жвачки, гнилых зубов и кишечных газов. Появление Трефа было встречено канонадой из щёлкающих затворов фотоаппаратов, вспышки камер слепили глаза банкира. Херр-мэн вдохнул спёртый воздух и почувствовал приступ дурноты. Услужливый пресс-секретарь (смазливый гей с ласковым взглядом телячьих глаз) быстро выхватил из кармана пиджака надушенный носовой платок и поднёс к лицу шефа. Побледневший Треф постоял несколько секунд, напряженно дыша сквозь тонкую ткань, затем скомкал платок и решительно прошёл к столу, на котором были установлены микрофоны с логотипами ведущих информагентств. Неуклюже плюхнувшись на стул, банкир схватил стоящую перед ним бутылку с водой и попытался открутить крышку. Крышка оказалась тугой и не поддалась, Треф с испугом посмотрел на красный след, оставшийся на коже ладони от рельефной поверхности крышки.

– Мистера Чайника позови! Он тебе плеснёт водички! – глумливо выкрикнул кто-то из журналистов, остальные встретили реплику дружным гоготом. Треф брезгливо поморщился и схватил ближайший микрофон отточенным движением порнозвезды, хватающей первый попавшийся поблизости член. Пресс-секретарь громко пропел:

– Господин Треф хочет сделать важное заявление!

Зал мгновенно ощетинился штангами микрофонов, словно македонская фаланга копьями. Подержав микрофон в угрожающей близости от своего рта (пресс-секретарь мягким движением загорелой руки отвёл микрофон на безопасное расстояние от лица шефа), Треф неожиданно писклявым голосом промолвил:

– Это… был не я…

Сначала засмеялась журналистка из Азии (сидевшая прямо напротив Трефа на первом ряду), затем смех прокатился по всему залу, и через несколько секунд все присутствующие зашлись в громком хохоте. Всюду, куда достигал взгляд Трефа, его встречали разинутые слюнявые пасти, трясущиеся от смеха. Некоторое время банкир молчал, сжав микрофон с такой силой, что на изящном запястье выступили голубоватые вены, затем он ещё раз проблеял: