Юлия Шумова - По волнам инклюзии

– Ну, почему ты такой глюпый, а?! Кому говорят, садыс!

Нам совсем страшно стало, а мне ребята на ухо шепчут:

– У него автомат Калашникова на соседнем сиденье!

– Садысь, – настойчиво приказывает голос из «шестёрки», – мне тебя ещё защищать надо!

– От кого, – спрашиваю, – защищать? – а сама шаг прибавляю на всякий случай. Мы всерьёз забеспокоились и уже кричим на военного в три горла:

– Мы тут рядом живем, пожалуйста, отстаньте от нас!

Мотор заглох.

– Здесь в пяти километрах война, и Вам небезопасно ходить пешком, ты панимаешь или нэт?

Потом он ещё долго читал нам нотацию о добре и о необходимости защищать слабых. Называл нас дикими, искренне удивлялся нашей недоверчивости и упрямству. Логика его была проста: он спрашивал, христиане ли мы, потом говорил, что христиане должны друг другу помогать, это, дескать, священная обязанность каждого – помочь своему брату по вере, а раз мы отказываемся от помощи, значит, мы отказываемся помочь ему выполнить свою святую обязанность, а поступать так – не по-христиански. Этот зеленый тарантас ещё не раз нам встречался. Военный обязательно останавливался и справлялся о здоровье бабушки, мамы, папы и, смеясь, желал нам не болеть. Мы отвечали тем же.

За нами хвостиком бегал местный пес Эдо – шоколадный с подпалинами, клочковатый и очень веселый. По-русски он ни слова не понимал. Каждый его учил на свой лад. Наш французский друг Марк Офран приобщал пса к английской и французской языковой культуре. Наступит, бывало, на хвост мирно спящего Эдо и «О, sorry, пёс!» Другие же «извинялись» перед четвероногим за отдавленный хвост коротко, по-русски, нецензурно. Эдо всех прощал и всюду предано следовал за нами. Мы в горы – Эдо рядом бежит. Мы на кухню или в магазин – Эдо, само собой, тут как тут. У этого пса даже своя страничка в фейсбуке есть. До сих пор не знаю, кто её ведет.

Однажды со своим тренером Самвэлом Ростомяном мы решили сходить на яхте вглубь Севана. Люди сбежались на берег – посмотреть, как мы эффектно под парусом будем отходить. Щёлкают фотоаппараты. Мы позируем, машем руками. Но вместо красивого выхода в Армянское море, Самвэл раздал нам щетки, тряпки и вёдра, а сам сел в единственный каяк и загреб к берегу, строго-настрого наказав дождаться его и никуда не разбредаться. Никому бы в голову не пришло лезть в ледяную воду. До берега метров пятьсот, если не больше. Делать нечего. Мы с азартом принялись драить палубу и бортики. Хотелось поскорее отправиться под парусом: почувствовать мощное дыхание ветра и скорость. Но Самвэл готовился тщательно и никуда не торопился. публика, видимо, потеряв к нам интерес, рассосалась. Берег опустел. Только Эдо, растянувшись на солнышке, задремал в ожидании нашего отплытия. Но вот, с приготовлениями покончено. Самвэл вернулся, и мы, мягко скользя по водной глади, набирали скорость. Берег остался далеко позади. Ветер подгоняет наше судно. Идем правым галсом… Вдруг ветер стих, и паруса безнадежно повисли, как тряпки. Самвэл досадливо крякнул и растянулся на бортике:

– Я чуть-чуть отдохну!

– Как? – вскричали мы. – Самвэл, а если ветер так и не появится? Нам тогда придется долго здесь торчать?

– Что значит «придется»? – говорит, зевая, Самвэл. – Скорее всего, так и будет. Значит, здесь заночуем, или вёдра раздам вместо вёсел – грести будете. Есть технология такая: закидываете ведро на веревке как можно дальше вперед и тянете. Понятно? Так и идете, – тренер отвернулся от нас и мирно засопел.

Через некоторое время выглянуло солнце, и туристы, не снимая шапок, полезли наверх, загорать. В ожидании ветра мы много смеялись, рассказывали разные курьёзные случаи из жизни моряков, а потом подул ветер, и мы, обрадованные, стали тормошить Самвела. Тренер без особой охоты поднялся и занял место за румпелем. Все обожают нашего спокойного, терпеливого, доброжелательного тренера. Он умеет шутить с серьёзным лицом, от чего его шутки делаются ещё смешнее. Однажды на озере разыгрался сильный шторм.

– Ну что, – спрашиваем мы, – Самвэл, можно сегодня на каяках потренироваться?

– Да, но только обязательно в гидрокостюмах, – ответил Самвел, отхлебнув из чашечки отвар душистого чабреца.

– А зачем гидрокостюм? Неужели мы можем перевернуться?

– Что значит «можете»? Обязательно перевернетесь. А какие Вы моряки, если в воду ещё ни разу не падали?

Мы приняли слова тренера за чистую монету и побежали в кладовую за гидрокостюами. Нам достались забавные резиновые наряды. Я свой еле натянула и стала плоская, как вобла. Всем весело; щёлкают фотовспышки. Но перспектива вывалится за борт так пугает, что я не обращаю внимания на смешки и медленно, старательно натягиваю резиновые штаны. А ребята ещё пуще хохочут и скандируют, как на митинге: