Надежда Матвеева - Пустое… это все пустое. Мысли как птицы

Над морем солнце вставало.
Искрилась воды синева.
Ты, помню, меня целовала
Как-будто то было вчера.

Я помню волос твоих пряди,
Что солнца белее в воде.
И помню те нежные взгляды.
Что ты дарила мне.

Глаза твои цвета неба
И поступь тихих шагов.
Я помню тебя… и верю,
Что мы увидимся вновь.

Над красным градом тучи нависают,
Струится в адской мгле чудовищное Зло.
Как защититься от него никто, увы, не знает.
Прядут злой нитью, Мойры, полотно.

Оно велико ни конца, ни края!
Оно как Адский пламень – всяк достать велит.
И как спастись никто не представляет —
Поставлена на карту твоя благая жизнь.

Забудь былое, ты, сюда вошедший.
Забудь и отрекись от всякого добра.
Кто за черту ступил – забыл про человечность.
Кто в зло поверил – будет проклят до конца.

Быть сильной – это твой удел.
Идти вперед и не бояться боли.
Когда покажется, что к миру охладел —
Бери билет, и уезжай на море.

Неважно то, что осень за окном,
Что снег идет, или туманы стелют.
Бери билет! И тем же хмурым днем
Ты уезжай на свой любимый берег.

Туда, где волны достают за горизонт.
Туда, где ливни, грозы не достанут.
Туда, где обретешь покой…
И сердце милое оттает.

Душа моя, откуда столько слез?
Тебе ли пели песни херувимы.
И ты на мой немой вопрос
Ответила тогда: «любимый,

В тебе нашла и слабость и покой
Твоим объятьям власти я покорна.
И ты, своей карающей рукой
Меня согрел во вьюге оглушенной.

Тебя люблю и сердцем и душей
Твоим словам безропотно внимаю
И сколько б не крутится шар земной
Тебя всегда я вспоминаю.»

Твои слова сжимают сердце мне
Они меня от холода спасают.
И этой долгой и суровой зимней мгле
Твой облик вмиг обожествляют.

Автономность сплошная…
Словно выпускают нас сразу
Со слотами для sim-карт.
Одиноких, злых, напряженных…

Ты – слабак, а я не слабак.
Поколение новое. Нет, не pepsi,
И даже не free,
Пятна крови ты видишь бурые

Спрятанные внутри.
Не слабак ты вроде,
Но и сильным тебя не назвать.
Так скорей же снимай,

Сдирай эту чертову печать.
Как сдерешь не забудь поморщиться,
А то не поймут они
Отчего в тебе света вдруг столько плещется
И не шепчешь кому-то: «умри».