Надежда Грода - Белый Ковель

Другая часть хат – большая – была явно оставлена. Антонина озирала свидетельства той спешки, с которой люди покидали свое жилье. Распахнутые и мерно стукающиеся о стену дома двери. Одинокий – видимо, выроненный из тюка да незамеченный в суете – башмак. Занавеска, выдернутая ветром из окна и зацепившаяся ажурным краем за кровлю, так и висит безвольно, и некому ее отцепить. Антонина поеживалась – заходить в такие хаты не хотелось, смотришь – и тоска смертная охватывает. Мимо побыстрее б пройти, а не то что жить там!

Антонина свернула в следующий переулок, неожиданно оказавшийся коротеньким тупичком – противоположный его конец перекрывал высокий крепкий забор. Привстав на цыпочки, она с трудом заглянула поверх плотно пригнанных досок. Вот! То, что надо! Дом нежилой, это сразу чувствуется. Но покидал его рачительный хозяин. Ставни старательно закрыты и даже заложены брусом, дверь украшает солидного вида замок. Даже горшки с комнатными цветами выставлены во двор – увезти их явно не было возможности, но и в комнатах погибать не оставили, вынесли под солнце и дождик – авось выживут.

Украдкой озирнувшись – заодно определив, что соседние дома тоже выглядят покинутыми – женщина откинула щеколду на калитке и быстро пересекла мощеный булыжником двор. Ключ лежал там, где ему и положено быть – под крыльцом.

Платок у Антонины был повязан по-деревенски – под подбородком, и юбка одета до земли. Тут такое дело – чем неприметнее ты выглядишь, тем спокойнее дойдешь. Но вот улыбку ей убрать с лица все никак не удавалось. Нет, какая все-таки Майка молодец! Кто бы мог подумать, что непонятно зачем сунутые в тюк с Димкиной одеждой модельные лодочки – совершенно бесполезные по нынешним временам предметы! – удастся выменять на базаре на целых два десятка яиц и приличный кусок сала?! Да теперь две недели жить можно!

Вдалеке мелькнули выстроившиеся полукругом белоснежные колонны, и ноги сами понесли Антонину знакомым маршрутом – немного не тем, что вел к их теперешнему обиталищу. Чтобы сократить путь, она свернула на тропку, ведущую через небольшой скверик к правому крылу Академии наук – именно там размещался Исторический архив. Место ее работы. В прошлой жизни, не в этой. Впрочем, до архива дойти она не успела. Да и незачем было – его тоже переселили. В 24 часа. И теперь архивные документы валялись прямо на земле. Прошитые и пронумерованные дела свалены покосившимися стопками, деревянные ящики громоздятся друг на друга, и ветер заигрывает с разлетевшейся во все стороны бумагой, как с желтоватой опавшей листвой. Антонина машинально подняла бумажку, прибившуюся к ее подолу. Господи, архив Радзивиллов! Его и разобрать-то толком не успели! Отставив кошелку в сторону, она принялась торопливо подбирать листы.

– Эй! Ты чего там копаешься?

Грубый окрик заставил ее мгновенно надеть на лицо подобострастную маску.

– Так я ж для печки! Смотрю, листы ненужные валяются – дай, думаю, подберу. И мне хорошо, и панам-офицерам чисто!

Антонина инстинктивно подпустила простоватости в манеру речи и даже пару раз присела. Мол, простая деревенская баба, неграмотная, бумажки ей нужны вовсе не для чтения. Не задумываясь при этом, что автоматически ответила фрицу на хохдойче. А когда сообразила, то чуть было не расхохоталась. Еле успела себе рот зажать. Но солдата, слава Богу, эта несуразность вовсе не обеспокоила. Действительно, чему тут удивляться? Не ему ж учить тарабарщину, на которой туземцы общаются. Во всяком случае, молодой немец еще пару секунд потоптался на месте, а затем потопал назад, к бывшему архиву. Но расслабляться все равно не стоит. И фриц может передумать, да и не унесет она много – о папках или ящиках и речи быть не может. И Антонина принялась сноровисто подбирать листы, наметанным глазом мгновенно определяя наиболее древние.

Да уж, невестка даром времени не теряла – все принесенное разобрано, рассортировано и разложено. Окошки открыты и, кажется, даже пол помыт. Антонина потянула носом и сунулась на кухню. Точно! И картошку уже нажарила! Антонина поставила кошелку на пол и тяжело опустилась на стул вместе с остальной своей ношей. Майка тут же примостилась напротив и перегнулась через стол:

– Это что у тебя?

– В Академии наук тоже немцы расположились, весь архив на улице. Смотри, что мне удалось собрать! Письма канцлера Станислава Радзивилла! Переписка князя Кароля Сангушко!

– У нас керосин кончается, а печку топить нечем, я все задворки облазила – никаких запасов дров.