Лариса Сафо - Записки гражданина в трёх частях. Заговор пенсионеров. Часть 1

– И чтоб вы, рухлядь в трюме, знали: российский конструктор ракетной техники военного назначения Соломонов, российский физик, академик Фортов, российский лидер Путин вошли в список мировой элиты из сорока пяти человек по версии насквозь западных аналитиков. Так что, не сметь на мой выбор гнилые зубы скалить! Календарь с Путиным снова стал мировым хитом – побил рекорд популярности в Японии. На фотографиях он на рыбалке, в хоккейной форме, в поле, проруби и со щенком болгарской овчарки. Вам, замшелым пенсионеркам, обаяние мускулистости не испытать. Да, мне бы соли. Ну, или деньжат на пропой души. Сами знаете – санкции кругом. Обидно!

– Ага, ты бы у президента Украины продукт сей попросил, – прожужжала самым прожорливым животным землеройкой Софья Марковна, скрестив руки на давно потерявшей упругость груди. – Он тут давеча хвалился, что «продемонстрировал огромную гору соли и заверил северных соседей: мол, её у нас хватит на две тысячи пятьсот лет войны».

Сползание с отечественной магистрали на изъезженный украинский тракт зело раздосадовало Марию Павловну. Она лисьей вкрадчивой походкой подобралась к соседу, приглушённо тявкая по мере приближения к расхристанному телу:

– Четвёртая в жизни Путина инаугурация прошла без сучка, без задоринки. Но… засим закавыка вышла – штандарт Президента над кремлёвской резиденцией на должную высоту с первого раза не взвился. К чему бы это?

Знамо дело, упоминание о заокеанских кознях растопило сердце хозяйки комнатушки в шестнадцать квадратных метров. Мария Павловна смилостивилась – извлекла из шкафчика на стене осьмушку карбоната натрия в мешочке, сунула её в растопыренные пальцы пострадавшего от происков коварных империалистов мужчины. Изрядно озадаченный навалом утлых судёнышек на свой крейсерский борт, Яков Кузьмич отправился в родную гавань размером чуть больше припаркованного в соседнем дворе «Мерседеса». А раздосадованные итогами выборов главы государства матроны принялись бурно обсуждать буржуйские западные нападки не без ёрнического удовольствия.

Аппетитно прихлёбывая чай с мятой, Софья Марковна доверительно поведала товаркам – русская пшеница разоряет американских фермеров. И те даже пожалились кому надо. Одно издание в Штатах опубликовало скорбную статью: хлеборобы на грани банкротства, ибо мировые рынки захвачены дешёвым качественным российским зерном. Ввели американцы санкции, рубль ослаб, зерно подешевело. И нынче мы поставляем пшеницу в сто тридцать стран мира.

Животворящая новость эта была отмечена кумушками поеданием сдобных булок с маком. Тем чередом Яков Кузьмич в сумеречном состоянии духа стал прохаживаться по камбузу в сомнении устойчивости своего избранника, как вдруг полуденную весеннюю истому пронзил надрывный вопль. Обитатели семи комнат повыскакивали из своих каморок потревоженными неурочной уборкой пауками. На дощатом полу коридора распростёрлось тело Трофима Петровича, а над оным голосила растрёпанная баба с заметно округлившимся животиком. Она била по щекам успевшего отдать свой голос на выборах мужичка дланями, навалившись на него раздобревшей грудью. Но все дамские потуги остались втуне – труп не подавал признаков жизни. Тогда будущая мать плюхнулась на разбухшую парашютом попу, разрыдалась получившей прибавку к пенсии в сто двадцать рублей пенсионеркой.

Оглядев помутившимся взглядом склонившихся над ней людей, женщина привстала, опустилась на колени и поползла в осиротевшую комнату псом безродным. Пригревший её на волосатой груди усопший Трофим Петрович жениться на ней так и не сподобился, но любовным утехам с найдёнышем на вокзале предавался почти каждый будний день. Куда теперь брюхатой бедной женщине было податься, да ещё с будущим приплодом?

Прибывшие белый халат и правоохранительный козырёк констатировали естественную смерть от разрыва сердца из-за итогов подсчёта голосов на президентских выборах. О чём, по мнению государственного служащего, свидетельствовала торчащая из кармана замусоленного пиджака накарябанная от руки листовка с призывом голосовать за «яблочного» кандидата. Воцарившаяся после выноса бездыханного тела тишина в доме была обманчивой, даже предгрозовой.

Внезапно почивший в расцвете сил Трофим Петрович вот уже пять лет подвизался на поприще ответственного гражданина по дому: следил за порядком, оплатой счетов за коммунальные услуги, сбором денег на уборку общих площадей, пользовался безграничным доверием управляющей кампании. Чем и злоупотреблял в меру своего богатырского аппетита, но без переедания. Тем паче, что благами и так обделён не был – жил в самой большой комнате с нарисованными мясистыми амурами на потолке, занимал ванную комнату вне очереди, не чурался кулинарной женской благодарности.