Лариса Сафо - Записки гражданина в трёх частях. Заговор пенсионеров. Часть 1

– Горе нам, горе! Буде она по недомыслию усопла, то куда девались деньги? Мы всем миром собирали для мытья полов в общежитии. И где они? Таблетки у Трофима Петровича с возмужания не водились – здоров он был, как единорог. Сожительница покойника из комнаты не выходила – мы бы засекли. Стерегли по очереди до ночи, дабы чего над собой не учинила.

Обладающая отлично развитым боковым зрением Серафима Петровна внезапно усмотрела борзо-борзо ускользающую в свою комнату фигуру Якова Кузьмича и надрывно заголосила:

– Так, вот он, ирод – стрекача даёт! Вяжи его, служивый! Вчера денег у соседей просил, а теперь, видать, разжился. Вон личико-то как разрумянилось! И лекарств снотворных у шкодника – не счесть. Давеча сама у него брала – что-то не спалось мне. Весна!

Криминальная подоплёка дела огорчила правоохранительный орган нещадно – внутри что-то забурчало, заёрзало. К домашней гавани спешно ретировавшегося служаки в отставке повлеклась целая армада – послухи, понятые во главе с участковым чином. Не преминул вспомнить былые навыки в сыске и ревниво следящий за действиями представителя власти Сергей Владимирович. Но не тут-то было – вся воинственная флотилия наткнулась на крепко запертую дверь, как на торчащий из морских глубин риф. Выбрасывать белый флаг Яков Кузьмич явно не собирался. Посему вызванная на выручку национальная гвардия долго церемониться не стала: вышибла обитое дерматином препятствие, уложила струхнувшую личность носом в пол. И сразу же прискорбные для поверженного молодца обстоятельства явились миру. Об этом прилюдно прошипела пикирующим на добычу стервятником Мария Павловна:

– Так у тебя трёхлитровая банка с солью на столе стоит! Что ж ты у меня вчера алкал осьмушку?!

– Ага, – отозвалась полузадушенным писком сурка успевшая заглянуть под матрац Софья Марковна, брезгливо зажимая ноздри интеллигентными пальцами. – Вот они, наши тугрики – правда, дурно пахнут.

Засим бронированная команда шумно удалилась под бурные овации обрадованных обретением пропавших банкнот обитателей дома. Впрочем, Яков Кузьмич предаваться в российские руки правосудия не спешил, пытаясь жалко оправдаться:

– В семьдесят третьем году прошлого века умер Брюс Ли. Ему было всего тридцать два года. Мастер восточных единоборств, суперзвезда гонконгского кинематографа, пришёл в гости к знакомой актрисе. Пожаловался на головную боль, выпил таблетку, и отдал богу душу. Вскрытие показало: проводника здорового образа жизни убил тот самый препарат, сказалась индивидуальная непереносимость медикамента. Может, с внезапно умершей беременной бабой то же самое приключилось? Я-то тут причём? Да, мои лекарства, и что с того?

Ясен пень, вывернуться из крепких лап правоохранительного чина ему не удалось. Особливо после подсказки уважаемой книгочеи Ирины Сидоровны. Та пригвоздила мародёра к месту неотразимым ударом деревянного молотка:

– Этому вердикту прозектора многие до сих пор не верят. Ну, не может самый тренированный человек на свете погибнуть от какой-то случайно принятой таблетки. Утверждают – всему виной мистические причины. Спортсмен установил на крыше своего особняка зеркальный отражатель злых духов. А за две недели до его кончины, прибор был сорван пронесшимся мимо тайфуном. Установить новый Брюс Ли не успел, и ушёл из этой жизни.

– Аминь, – процедил сквозь прокуренные зубы полицейский козырёк, увлекая настырно упирающегося ногами в пол Якова Кузьмича в околоток.

Впрочем, ненадолго – уже через месяц жертва оговора вновь бросила якорь в своей комнатушке. Большой поклонник мастера восточных единоборств патологоанатом был так впечатлён версией подозреваемого, что провёл повторное вскрытие женского трупа. И обнаружил в брюшной полости нацарапанную химическим карандашом предсмертную записку, кою несчастная баба проглотила вместе со снотворными средствами в бреду. Люди говорят: повесить на него ещё тройку мелких краж не случилось. Хотя правоохранители очень сильно напрягались – уж больно натура подвернулась подходящая. И босяк, и изрядно ретив, и комнатку в престижном районе имеет. Заступился за сидельца Сергей Владимирович, ибо имел непреодолимую тягу к социальной справедливости. Яков Кузьмич, конечно, был вертопрах, но в целом человек приличный.

Весеннее утро следующим утром распахнуло свои объятия для страждущих тепла граждан. Упоительно ласковый воздух проник во все уголки забитым скарбом жильцов коридорам, разметал пыль, подавился кашлем. Проигравшие в схватке с неумолимым прогрессом и отжившие свой век вещи не выбрасывались по стародавней привычке хранения про запас предметов на случай непредвиденных обстоятельств. Хотя, каким образом швейная машинка и висящее на гвозде корыто, продавленный диван и разбитое зеркало, старозаветный комод и изнурённая временем вешалка, продырявленная в трёх местах ширма и ламповый телевизор, помогут таковые посрамить – никому неведомо.