Виктор Брусницин - Прямо и наискосок

Надо же так случиться, что недалеко от этого разговора Румянцев встретит того парня. Об этом персонаже надо сказать особо, потому что события будут складываться при его ощутимом участии.

***

Тесные отношения с Виктором – сверстники кликали его Чайкой (замысловатая производная от фамилии Нечаев) – начались со школы, после эпизода экстравагантного: Чайка начистил Андрею физиономию.

Это был высокий статный красавец с великолепной шевелюрой, дерзким, даже отчаянным характером и непомерным властолюбием. Он любил устраивать в учебном заведении профилактики. Объекту, заведенному в туалет на перемене его подручными, лениво говорил:

– Ну что, фруктоза. Ходят слухи, что вы испытываете лень к учебному процессу, – и совал кулаком в сопатку.

Естественно, Андрея, в девятом классе переведенного в эту школу, удостоили профилактики. По недоразумению, молва о Чайке его еще не тронула, он сдал сдачи, за что был примерно поколочен. Однако тот вскоре проявил к Румянцеву необъяснимый интерес, они крепко сдружились. Собственно, Виктор первый посвятил нашего друга в практические прелести нездорового образа жизни. В течение последующих лет учебы ребята были, что называется, не разлей вода, и охладели друг к другу через пару лет после школы, когда Андрей окончательно окунулся в жизнь студенческой элиты – Чайка, избегая службы в армии, поступил на оборонный завод (упоминали, трояки).

Охлаждению способствовал случай, который просится в отдельные строки.

Чайка был богат братом, человеком феноменальным и роскошным. Но речь пойдет не о нем, а о мотоцикле, которым тот обладал. Это был агрегат фирмы Ямаха, потрясающая по необычности, тогда и фирму-то плохо выговаривали, и качеству вещь. По широте Чайки старшего (страшного, говорили во дворе) младший и Андрей пользовали средство передвижения беспощадно.

Как-то раз поехали на Чайкином мотоцикле в деревню. Там жила многочисленная родня Румянцева – мать здесь родилась. Тетка Ефросинья, душа – детство парень у нее провел – пельменями потчевала, брагой: племяш любимый на бравом мотоцикле прибежал, положено. Как смерклось, в клуб прикатили, Андрей за рулем. Перед «парадным» погремел мотором – а как же. Хлопцы деревенские руки жали – вместе в детстве «дурели» – механизм гладили, диковинная штука. Наливали водку в закутке.

– Баск о й мотосыкл, – говорили уважительно.

– Сто шестьдесят на дублере дали. Когда двое сидят и зад не прыгает, – внушал Андрей.

Девицы шушукались, хихикали, взглядами пестовали. Одна смелая поздоровалась. Спьяну Андрей еле признал – сестра далекая.

– А ты ничо, – комментировал, – подросла.

Девица на два года всего и младше была, шестнадцати лет.

– Ну, садись, прокачу.

Чайка строго взглядывал:

– Стоит ли?

– Не мохай, – важно ронял Андрей.

Чуть не упал, в бездорожье завез. Сестра и хихикать перестала, так коряво вез.

Через час Андрей распорядился – пылал вечер, кружились лица в хмельном хороводе, бился в груди колючий жар азарта – вязко, шатко направляясь к мотоциклу:

– Поедем, Витек, к братану, браги попьем.

– Брось, едем спать.

– Тут все мое, – кричал Андрей сквозь рев мотора. Чайка плотно прижался сзади.

Уехали недалеко. Вывернули на тракт, Румянцев и скорость большую набрать не успел, когда в дрожащем свете фонаря возникли, приближаясь резво, два робких силуэта. И рядом совсем, готовясь пронестись мимо, вдруг заколыхался один и прянул навстречу.

Случилось следующее. Дорога была узкой: одну сторону ремонтировали и здесь навалены были щедро груды щебня. По стороне где ехал Андрей, шли двое. Когда сравнялись, один обернулся и хорошо пошатнулся – так, что угодил прямо под мотоцикл.

Дальнейшее помнил урывками. Встает с кучи щебня. Чайка что-то делает с мотоциклом. Нудно, отвратительно мешает нечто в глазу. Андрей шарит рукой и находит небольшой, острый камешек, торчащий в брови. Убирает и шатко, испуганно спешит к мотоциклу.

– Мужики, вы же его убили, – весело бормочет какой-то парень, склонившись вместе с Чайкой к лежащему посреди дороги телу.

– Заткнись, – свирепо цедит Чайка, – сейчас проснется.

Андрей помогает поднять тело, отнести подальше, к воротам стоящей напротив избы. Из уха человека обильно падает кровь. Время скомканными, грязными кусками выплывает и исчезает в вязкой кромешной бездне. О чем-то разговаривает с вдруг образовавшимися откуда-то женщинами Чайка. А, вот:

– Как быть нам?