Владимир Дергачев - Больница и другие рассказы

Тропинки, знакомые ему ещё с того благословенного и так не ценимого нами времени, которое зовётся детством, здорово заросли, было мокро, а лесом явно давно никто не занимался. Везде валялись пластиковые бутылки, полиэтиленовые пакеты, пустые консервные банки и остатки прошедших пиршеств. Культурой отдыха здесь никто не грешил. Шёл он долго, часа полтора, перебираясь через поваленные деревья и буйно колосившиеся травы, и едва не проскочил почти забытое им место.

Бочаг в глубине леса почти окончательно зарос – было видно, что сюда уже давно не заглядывали. Всё сильно изменилось – бревно, по которому он ходил с отцом на другую сторону, сгнило, осока покрыла всё зеркало воды, и только по маленькой луже, в которую превратился перекрытый самодельной плотиной лесной ручей, носились многочисленные водомеры. И тут память четко нарисовала ему картину из далекого прошлого – семейные пары с детьми, пришедшие сюда искупаться, молодежь, уныло убивающая время под треск «Спидолы»; кто-то играет в бадминтон. Он даже вздрогнул, но искомого явно не наблюдалось. Ничего не оставалось, как вернуться домой – адрес ему дали неверный. И тут, уже собравшись уходить, он обратил внимание на свежую тропинку, шедшую в обход бочажка. Трава была примята, роса на стеблях отсутствовала, и внутренний голос подсказывал ему, что надо идти вперёд.

Теперь пришлось пробираться через бурелом – несколько штормовых ударов стихии не прошли даром и для этого места, и теперь всё гнило, стволы поваленных деревьев покрывались наростами и паутиной. Неожиданно лес немного расступился и под старым ветхим дубом он увидел что-то вроде землянки, но без накатов, с островерхим подобием крыши. Димка подошёл к землянке открыл, не стучась, дверь. Внутри было сыро и мрачно, никакой мебели не было, за исключением одинокого стола, хотя определённый уют он всё же для себя отметил.

За столом сидел старик, потягивая чай из старой эмалированной кружки довоенного образца.

– Здравствуйте, – неуверенно промямлил Димка, – я, наверное, к Вам.

– И-и-и-и, – потянул старичок. Давно я тебя не видел, много воды-то утекло.

– А Вы кто? Мы никогда, кажется, не встречались, – неуверенно произнёс Димка.

– Ну как же, а крышу-то тебе кто делал, не помнишь?

– Ну да, – вдруг вспомнил Дима. – Так постойте, Вас же уже давно, говорили, как вроде… – И сам испугавшись своих слов, вдруг добавил: -Так ведь нет Вас, ушли Вы.

– Это ты правильно говоришь, что вроде. И что ушёл. Да только для кого как – для одних ушёл, а для себя – пока не могу, всё думаю.

Димке стало страшно.

– Ну а я то что, ко мне у Вас какой счёт?

– Это верно, к тебе счёта нет, а вот в доме твоем оставил я кое-что, забрать бы надо.

– Так что за проблема – пришли бы, да и взяли. Мне чужого не надо.

– Эх, парень, не могу я, покойник вроде для всех в деревне. Вот и надо, чтобы кто помог.

– Так это Ваши помощники ко мне приходили, настроение только испортили.

– Ты, парень, на них не серчай – молодые они, горячие. Ну, шустрят иногда – жить ведь хочется, ну а я им помогаю, чем могу. Когда надо – подскажу, где опасность – отведу. Я тебе ещё тогда говорил, что образование у меня – всего четыре класса, а видеть – вижу сразу, что и как. Вот так-то. Ну да ты не бойся, ты, я посмотрю, вроде паренек правильный, только тушуешься больно. Ты садись, не стой в дверях.

И тут Димку осенило. Это же тот самый шанс, который так неожиданно преподносила ему судьба второй раз. Он сел за стол.

– Извините, не помню, как Вас звать, хотелось бы поподробнее – не расскажете мне о себе, где жили, почему оказались здесь.

– М-да, – протянул, прищурившись, дед. – Ладно, больше, чем следует, всё равно не скажу, да и интерес твой я знаю.

– Ну так скажите, Вы же жили в новом посёлке, а что случилось потом?

– Да не с потом, а с ранее того надо начинать. Из кащеевых мы, может слышал, грехи бы нам надо было отмаливать, а я пока жил – всё недосуг было, вот родовое проклятие и тянется, не отпускает. А в доме твоём, когда крышу стелил, вещицу я одну оставил, под кровлей рядом с трубой, завернуто в тряпицу. Ты её достань, да не смотри, а то всем плохо будет. Тебе до неё дела нет. А я потом скажу, что делать, вот и весь сказ. Поможет она мне, а я – тебе. Понятно говорю-то?

– Понятно.

– Понятно, да видать не очень. Ты вещицу эту мне принеси, а что делать – скажу после. Сам-то я не могу разделаться, да и всем больше пользы будет, ведь ненароком и тебя зацепило.

Тут всё стало ясно- мелкие проблемы, ставшие постоянными в последнее время болезни, всё шло отсюда.