Но пока никого не видно, и я решаю рискнуть: дождаться первого звонка и в момент, когда все устремятся в салон вагончика, незаметно проскочить мимо контролера. Далее только и останется что спокойно опуститься в нижнюю часть города, проследовать к пункту приема вторсырья и получить причитающиеся денежки.
Ожидая отправления фуникулера, я заглядываю в мусорный бак у входа, из которого выуживаю две пивные бутылки и картонную упаковку от печенья. Наконец, звучит долгожданный звонок. Сжимая в руке купленный давеча жетончик, я вплотную пристраиваюсь за непримечательной парочкой средних лет и незаметно проскальзываю мимо прикунявшей работницы «Киевпастранса» – тучной женщины с синими отечными ногами. Я с облегчением выдыхаю: кажется, пронесло, но тут дорогу преграждает мощная женская фигура, и командным тоном повелевает мне покинуть территорию.
Я отправляюсь к Андреевскому спуску на своих двух – мне предстоит порядком опостылевший за долгие годы спуск на Подол пешком. Радует лишь то, что по пути можно заглянуть в несколько мусорных баков, которые, ввиду специфики улицы, непреодолимо манившей не одно поколение любителей выпить и поссорить, неизменно полнятся бутылками и макулатурой; радуют заработанные танцами денежки и мысль о скорой выпивке – сейчас я сдам все собранное за день странствий по городу добро, и можно отправляться за справедливым вознаграждением – фунфырем. Я мечтательно закрываю глаза и обвожу губы языком: мне уже не терпится накатить.
Овладев по пути несколькими пустыми бутылками, я добираюсь до места назначения, но пункт приема вторсырья оказывается закрытым. От случайного прохожего я узнаю, что уже без четверти девять – ума не приложу, как я мог так долго идти. Теперь придется таскаться с коляской до утра – в доме уже месяц не работает лифт, а затащить весь этот скарб на девятый этаж я не смогу. Впрочем, в любом случае нужно навестить родителей. Я направляюсь назад, к фуникулеру.
Поскольку спешить мне уже некуда, а на последнем рейсе и пассажиров меньше, и контроль со стороны уставших сотрудников не такой строгий, я решаю подождать до десяти часов. В назначенное время я приподнимаю задние, наиболее скрипучие колеса и на цыпочках прокрадываюсь в холл. Как я и предполагал, никто не обращает внимание на мое появление. Прямо перед носом приветливо распахиваются створки дверей, и я без промедления втискиваюсь в них со своими пожитками.
За мгновение до того, как двери с лязгом захлопываются, в вагон влетает запыхавшийся гражданин с большим армейским рюкзаком за плечами. Он с облегчением выдыхает: «фууух!», откашливается и только тогда обращает внимание на коляску, а затем и на меня, полулежащего в углу. Выдавив из себя растерянное: «здрасте», он забивается в дальний угол и принимается смотреть в окно. В салоне повисает напряженная тишина, которая здорово действует мне на нервы.
– Как ваш день?
– Простите? – испуганно произносит пассажир, и я повторяю свой вопрос.
– Ничего, спасибо.
– У меня тоже ничего, – отвечаю я. Вот и поговорили.
Мужик уже давно убежал. Я медленно карабкаюсь по ступенькам до тех пор, пока позади не раздается низкий басовитый голос:
– Ти вибач! – передо мной стоит та самая особа, что прогнала меня с Верхней станции, – я не хтіла! – заявляет она и протягивает десять гривен. – купи собі щось поїсти.
Прекрасная малолюдная ночь. Я не спеша двигаюсь по пустой улице, наслаждаясь полуночным городом. Проходя мимо дома, в котором родился, я ненадолго заглядываю во двор, затем выруливаю на БЖ и беру курс на Львовскую площадь. Добравшись до небольшого скверика с артезианской скважиной, я решаю немного передохнуть.
Метро я достигаю около трех часов ночи. Базарчик пустует, и лишь ночной сторож, время от времени совершающий обход, напоминает о том, что никакой вселенского масштаба катастрофы не произошло и человечество все еще существует. Я огибаю здание метрополитена и обнаруживаю себя под сияющей вывеской: «Макдональдс».
Внутри полным ходом идет уборка. Прижавшись лицом к стеклу, я наблюдаю за моющим полы мужиком. Любопытно, работает ли забегаловка в столь поздний час? Я дергаю ручку – закрыто. Мужчина жестом показывает, что нужно обойти с другой стороны. Я послушно следую его указаниям и на торце здания обнаруживаю небольшое оконце, на котором написано: «Макдрайв – цілодобово».
Я рассматриваю большой рекламный плакат «Суперпропозиція – чизбургер і картопля», c изображением неправдоподобно аппетитных бургеров и золотистой картошки, на которой поблескивают крупные кристаллы каменной соли. Когда в последний раз я ел что-то вкусное? Сейчас у меня в кармане лежит около пятидесяти гривен, и, пожалуй, возможность снова почувствовать себя человеком стоит значительно больше. Толкая впереди себя коляску, я подхожу к кассе.
Читать дальше