Павел Патлусов - Афоня

Пятидесятник Кованый с человеком от Строганова долго объясняли старому казаку, что они, мол, не собираются воевать Кадыр – мурзу, а делают только разведывательную вылазку. После нудного почти детального обсуждения всего мероприятия седой, как лунь, казак вынужден был сказать: «Ну, коли эдак…» И было не понятно: то ли он был согласен с доводами атамана, то ли просто до мелочей выяснил суть строгановского послания. Это обстоятельство дало формальный повод Кисе Кованому приступить к деталям предстоящей экспедиции.

– Тут мы, с Кизелбашем, «покумекали» 7 7 Покумекали – подумали, обсудили. В. Даль и решили, что полевать будут десять казаков на двух лодках; на стругах не пойдёшь – реки обмелели, но паруса на лодках установить нужно.

По пути туда – в верховья рек, и обратно всё наблюдать и отмечать; вести себя осторожно, дабы не было нападения со стороны ногаев. Если Кадыр – мурза затеял нарушить примирение, осенью с двумя казачьими сотнями при трёх пушках выступим из Перми в пределы мурзы. Вот всё! Кто желает добровольно идти полевать, пусть об этом скажет сейчас; на сборы даётся только два дня.

– Я иду полевать! – откинув половник в пшеничную кашу со свиным салом в котле, вышёл к казакам Афоня Титов.

Улыбки и даже откровенный смех раздался среди поселенцев.

– Куда тебе! Ты и сабли в руках не держал, а с половником не много против ногаев намахаешь… – резонно и определённо выразил общее мнение Охрим Барабаш. Но после этого эпизода казаки повеселели; они уже знали о предстоящем деле; оно для них не худший вариант, о котором думали всю ночь. Кроме Афони, полевать напросились добровольно ещё четверо казаков, не имевших семей, живших постоянно при остроге: Кондратий Клевец, Иван Кривоус, Василий Чёрный, Маркел Чубатый.

– Мало, – отметил Киса Кованый, – в таком случае пойдёт десятский Барабаш, так как двое казаков – добровольцев из его десятки; часть женатых казаков могут договориться с добровольцами из других десяток.

На этом эпизоде казачий круг был закончен. Пятидесятник отдал на сходе последнее распоряжение: «После трапезы все казаки идут на строительство острога, а тем, кому полевать: начинать сборы…»

Василий Чёрный и Кондратий Клевец, не числящиеся за десятником Охримом Барабашем, быстро подменились с женатыми казаками из его подразделения. Трофим Вятич оказался менее расторопным, не успел найти себе подмену в лице казака – холостяка. Во время горестных переживаний к нему подошёл Афоня. – Идем к Кисе, – я согласен за тебя полевать, – успокоил он Вятича.

– Крыша у избы не завершена… А так бы я с большим удовольствием в поле пошёл; останется одна баба, а осень на носу – начнёт поливать… – жаловался на судьбу Афоне женатый казак. – У тебя никаких забот!

Через несколько мгновений казаки стояли перед Кованым и настойчиво убеждали его на подмену женатого Вятича в походе на холостого Звонаря.

– У него нет даже необходимого для похода снаряжения – попович и только! – возражал им командир казачьей полусотни.

– Я выдам ему своё снаряжение: чугу, сапоги, пищаль, саблю и даже если нужно, тягилай 8 8 Тягилай – Длинный кафтан со стоячим воротником и короткими рукавами. В. Даль , шубу.

– Ну, пусть, – махнул рукой Киса Кованый, – чай, где – то ему надо учиться полевать, – не всё у котла с половником стоять. А ты, – он погрозил пальцем Трофиму, сверкнул глазами, – будешь теперь вместо Звонаря у котла стоять. Понял!?

– Понял, – обрадовался удачному исходу дела Вятич, и уже повеселевшим пошёл вместе со Звонарём к котлу: «Ты – Звонарь, пока сегодня ещё будь у котла, – я соберу для тебя весь скарб…»

– Ладно, – ответил не менее довольный Афоня, который уже жил предстоящими приключениями во время похода по неизвестным почти для всех казаков рекам.

Основная масса казаков – поселенцев уселась за стол отведать пшеничной каши; другая – меньшая часть казачьей полусотни начала спускаться с горы; они начнут подготовку лодок и снаряжения для похода.

Через два дня, как планировали во время казачьего круга, десять казаков – поселенцев отплывут вверх по реке Сылве. Ранним, достаточно прохладным утром, когда ещё сумерки властвовали над девственным Сылвенским краем, в часовне Николая Чудотворца начался напутственный молебен. В небольшом деревянном помещении часовни все желающие вместиться не смогли; часть казаков с жёнами находились на улице, не спешно, без особого азарта – по-хозяйски обсуждали две злободневные темы дня: предстоящий поход казаков и уборку поспевающих хлебов. В часовне было душно от насыщенного лукового запаха.