Геннадий Мурзин - Загадки семейных трагедий. Уральский криминальный роман

– Все верно, однако считаю для себя позорным подглядывать за баловниками-любовниками.

– Но я же заплачу, хорошо за работу заплачу.

Фомин ядовито ухмыльнулся.

– Во сколько, интересно, оцениваете сию «работёнку»?

– В полмиллиона.

– Маловато, пожалуй.

– Ну… В таком случае… назовите вашу цену.

– Лет так одиннадцать назад мне предлагали миллион… 4 4 Детектив имеет в виду случай, описанный в авторском криминальном романе «Смертельный нокаут», увидевший свет пару лет назад.

Гость одобрительно кивнул:

– Славный кусочек.

Фомин ухмыльнулся.

– Если при этом учесть за прошедшее время инфляцию, то…

– На пару «лимонов» потянет.

– Хм… Хорошо считаете.

– И вы?..

– Послал ко всем чертям…

Бизнесмен, округлив глаза, с удивлением спросил:

– Опасное дело оказалось, ведь так?

Фомин рассмеялся.

– Наоборот, пустое, по сути своей, дело: нанесение телесных повреждений, неопасных для жизни и здоровья. Вот и решил, предваряя судебное разбирательство, возместить материальный ущерб и моральный вред.

– Кто этот злодей, если не секрет?

– В отличие от вас, бизнесмен средней руки: всего-то владелец небольшой колбасной фабрики и к тому же на периферии. Так вот… Все больше склоняюсь к тому, что вас ждет то же самое, несмотря на более широкие ваши возможности.

– Назовите свою сумму и я…

Фомин покачал головой.

– Нет такой суммы, которая бы заставила меня копаться в грязном белье.

Фомин встал, давая понять, что отведенное время истекло. Гость тоже встал и вышел из-за стола, за которым сидел.

– Но, может, все же подумаете, и ответ дадите потом?

– Не собираюсь… Прощайте… Передайте привет папеньке, который, скорее всего, не знает о вашей затее.

– Он знает… Я советовался… Нанять частного детектива – его идея.

– Вот как? Готов выкинуть миллион, а своим рабам, работающим на него, платит копейки… Такие у наших бизнесменов приоритеты.

– Но мы много работаем.

– В поте лица, значит? Потеете, не покладая рук? Торгуете, не стыдясь, тем, что годится свиньям? Кормите продавцов, кассиров и прочий персонал обедами, приготовленными из продуктов, которые подгнили и дурно пахнут?

– Почему вы так не любите деловых людей России?

– Потому что воруют, потому что обманывают государство и нищий народ, снимая с него последние штаны. Я ответил на вопрос?

– Вы… Вы… Просто хам… Завистник… Вас жаба душит, когда видите успешных людей, которые умеют хорошо сами жить и дают возможность хорошо жить другим тысячам наемных работников.

– Это вы про кого, Илья Леонидович? Это ваши работники «хорошо живут», что ли? Это те работники, которые получают чуть больше минималки? Это те работники, которые получают даже эти мизерные зарплаты в конвертах, и таким образом вы лишаете их будущих пенсий? Это, наконец, те работники, которые не смеют против хозяев слова сказать, потому что будут выставлены за порог и их никто не защитит, поскольку у вас все и везде схвачены?

Гость, побагровев, выкрикнул:

– Наглая ложь!

Фомин, усмехнувшись, перефразировал слова великого писателя:

– Ложь, да в ней намек!.. – Широко открыв перед предпринимателем дверь офиса, скомандовал. – На выход, господин предприниматель, и, пожалуйста, побыстрее!

Полдень. Только что в Ивановской церкви, территория которой примыкает к высоченному забору из бетона и витой колючей проволоки (не секретный объект, но весьма опасный, ибо там содержатся лица, совершившие злодеяния и находящиеся до суда под следствием) произошло всеми желанное священнодействие: батюшка совершил обряд крещения двухмесячного неистово верещавшего раба божия Сергия, которого счастливый дедушка Александр с первого дня именует либо важно Сергеем Максимовичем, либо просто Максимычем.

Покинув стены храма, ближайшие родственники остановились на паперти, где произошла процедура передачи теперь тихо сопевшего носиком малыша из рук крёстного (им стал брат Клашеньки) сначала в руки крёстной, то есть Юлии Фоминой, а потом уже в руки молодой матери Клавдии Фоминой.

Всеобщему счастью и погода поспособствовала: вчерашним днем до темноты дул холодный ветер и сверху сыпал беспрестанно мелкий дождь, а сегодня? Небеса, разделяющие, видимо, всеобщую радость, сверкали голубизной, а солнце начало припекать торжествующего вместе со всеми Александра Сергеевича Фомина так, что он снял кепку и распахнул курточку.