Наталья Селиверстова - В отражении дождя

– С Сашей мы прожили почти год, – он продолжал рассматривать что-то на полу, как будто держал взглядом нить своего повествования и боялся ее потерять. – В конце лета она уехала на три недели вожатой в детский лагерь. Уже через пару дней я почувствовал, как мне ее не хватает. Именно тогда я решил сделать ей предложение. Даже пошел в ювелирный магазин и выбрал самое дорогое кольцо.

Казалось, моя жизнь вошла в правильное русло. У меня была прекрасная девушка, которую я любил и на которой хотел жениться. Я надеялся, что три недели пролетят незаметно, но дни все тянулись и тянулись. Дожди шли, не переставая. Раньше такого никогда не было, я даже подумал, как бы не случился потоп, ливневки могли не справиться с таким потоком воды. Но потом что-то изменилось…

В одну дождливую ночь мне не спалось, и я вышел на улицу прогуляться. Черное небо тихо растекалось дождем по сонному городу. Сквозь стену воды огни фонарей казались ненастоящими, размытыми, словно кто-то нарисовал их акварелью. Свежий воздух разрывал легкие большим количеством озона. Я вдыхал полной грудью и понимал, что скоро моя жизнь круто изменится, но даже не представлял, насколько.

Плохо помню, как вернулся домой. Кажется, я все-таки простудился, голова гудела и совсем перестала соображать. Единственное, что мне удалось, – это дойти до квартиры и завалиться спать прямо в одежде. Как потом оказалось, я проспал почти сутки. Проснулся следующей ночью и даже не сразу понял, где я и почему вообще сплю одетый. Есть хотелось ужасно, Саши все еще не было, и мне пришлось идти на кухню самому. Помню, что приготовил какой-то бутерброд, выпил аспирин, потому что голова ужасно раскалывалась, и снова отправился спать. Утром мне стало полегче, я решил выйти на улицу и нормально позавтракать в кафе. Сил на то, чтобы стоять у плиты, не было совсем. Помню свои странные ощущения, когда за мной захлопнулась дверь парадной. Знаешь, бывает дежавю – ты чувствуешь, что уже был в незнакомом месте, или слышал какую-то фразу, которую вроде не мог слышать. У меня было с точностью до наоборот! Я миллион раз выходил на эту маленькую улочку, измерял ее шагами вдоль и поперек, изгулял совершенно разными путями, особенно в дождь. Я мог пройтись по району и вернуться домой с закрытыми глазами, потому что знал каждую яму и кочку на своем пути. Но теперь я стоял в ступоре и не узнавал своей улицы. Я не мог понять, что конкретно изменилось, но что-то изменилось – это точно! В следующую секунду я решил, что просто схожу с ума или еще не восстановился после болезни. Надо меньше гулять под дождем или хотя бы брать с собой зонт. Саша будет в восторге, когда узнает, что у нее появилась возможность победно заявить мне «Я же говорила!»

Добравшись до кафе, я устроился на своем любимом месте – у окна. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, мы с Аделиной всегда сидели только там и развлекались тем, что разглядывали прохожих, придумывая с ними интересные истории. Вон пошел мужик в пальто и шляпе. Он такой грустный, потому что кто-то на работе съел его сэндвич, а это был последний кусок копченой индейки. Девушка в очках счастливо смеется, болтая по телефону, потому что обсуждает план мести бывшему жениху за измену. Мы несли совершенный бред, но от этого было еще веселее!

Матвей вдруг словно о чем-то вспомнил и резко посмотрел на часы. Затем вздохнул и повернулся ко мне:

– Знаешь, мне уже пора идти. Сегодня я рассказал тебе не так много, но завтра будет еще интереснее. Я обещаю!

И прежде чем я успела что-то ответить, он вышел из кабинета. Мой мозг взрывался от непонимания того, что происходит. Почему вообще я согласилась слушать бредни этого парня? Неужели я ему верю? Или хочу верить? За годы работы в журналистике я научилась не доверять словам, а перепроверять факты сотни раз. Так что же случилось теперь? Кажется, я устала от сухой публицистики и жду какого-то чуда.

Но ведь я никогда не верила в сверхъестественное. Ни привидения, ни йети, ни НЛО, ни параллельные миры никогда не захватывали мое воображение. Все они казались мне лишь темами для желтых газетенок или бульварного чтива. А сейчас я беру интервью у самого странного парня из всех, что встречались в моей жизни, и даже не задаю коварных вопросов! Наверное, я боюсь разочароваться. Боюсь, что мой здравый смысл, орущий во всю глотку «Он шарлатан, это же видно невооруженным глазом!», окажется прав. Но мое журналистское чутье меня еще не подводило, а оно говорит, что нужно дать Матвею возможность рассказать все от начала и до конца.