Андрей Добжанский - Ополченец

У нее были немного раскосые глаза, которые делали ее похожей на азиатку, совсем чуть-чуть. Недлинные кудрявые волосы, вздернутый носик, тонкие розовые губы. Ника зачастую выказывала недовольство без слов, но было понятно. Кислое выражение лица. Она могла одним своим присутствием портить настроение. Она могла напугать и сделать безрадостной даже весну и грядущее тепло. Не Снежная Королева, но ее младшая сестра. Как судьба связала этих двух совершенно разных людей? Ведь не в беременности же дело.

– Вернулся-таки, нагулялся в Киеве? – она при помощи Егора тяжело села на лавку.

– Ну зачем ты так? Я скучал.

– Знаю я ваши скучания, до первой юбки.

– Да хватит уже. Как беременность?

– Нормально, солдат спит, служба идет, – усмехнулась Ника.

– Тебе когда рожать?

– Через три недели. Скоро уже.

– Не волнуйся, все пройдет хорошо.

– А что мне волноваться. Я-то рожу, а дальше что?

– Я работу нашел. В автосервисе. Представляешь, Андрюху Шишкова встретил, а у него свой бизнес…

– Андрюха-то молодец. Да и ты молодец, что нашел работу. Только поздно. Я много думала, у меня было на это время. Все равно у нас ничего не получится. Понимаешь, я не вижу нас вместе в будущем, – бесстрастно говорила Вероника. – Ты, конечно, вроде как отец ребенка. Видеться я не буду запрещать. Но мы ведь не семья.

– Ника, послушай, мы ведь даже не пробовали… Даже вместе не жили, – начал нервничать Егор, пытался найти какие-то аргументы.

– Да мне легче и не начинать с тобой жить, понимаешь? Будем снимать свой угол? Я в декрете, а ты? Копейки будешь приносить? Это не то, о чем я мечтала. Мне легче со своими родителями остаться жить. А там, глядишь, какой-нибудь нормальный мужик с дитем и возьмет. Между нами давно все было кончено, просто мы этого не понимали. Я доверяла тебе, верила в то, что ты чего-то добьешься. Но ты неудачник. Прости, конечно. Я не хочу выглядеть такой… У меня будет ребенок, я должна думать о его будущем, если ты уж не думаешь о нашем.

– Да я думаю! Я все время ищу работу, чтобы заработать на кусок хлеба! В этот Киев поганый ездил.

– Видишь, ты даже в большом городе не смог устроиться. Вернулся ни с чем. Люди уезжают в столицы, возвращаются с большими деньгами. А ты… Что ребенку скажешь? Чему научишь? Что оставишь?

– Ты сама боишься менять свою жизнь. Ты чего достигла? – сказав это, Егор понял, что его понесло совершенно не туда. Он уже жалел о словах, сорвавшихся с его уст.

– Я? Я хрупкая женщина. И именно я решила, что буду рожать, когда залетела. И это ты мне должен быть благодарен, что выносила твоего ребенка. Я вижу, что уважения между нами нет. С твоих слов это понятно.

– Вспомнить, сколько ты мне гадостей наговорила? – Медянов осознавал, что вся суета последних лет сейчас провалится в тартарары. Нормальной семьи не будет. Не получилось.

– Послушай, у нас будет ребенок. Общий, – решила подытожить Вероника. – Давай сохраним крупицы того хорошего отношения друг к другу, что остались.

Егор в сердцах выругался бранными словами, плюнул на ворота и ушел, даже не помог подняться беременной Нике. Удивительно, но, несмотря на все, ему стало немного легче. С него сняли ответственность. Последние месяцы, а то и годы, он делал то, что хотели от него окружающие. В частности, Вероника. И ничего из этого не получалось. «Может заняться тем, что нужно мне?» – подумал он. Да, ребенка оставить решила именно она. У него же тогда вообще не было четкой позиции. Сам Егор вырос без отца и особо не жаловался. Но оставлять своего собственного ребенка без отца тоже не хотел. Он долго метался, пока Ника сама не приняла твердое решение.

Легче стало совсем на чуть-чуть. После этого накатило чувство потери. Сколько лет они пытались построить отношения. Десять или пятнадцать? Если брать за начало отсчета младшие классы. Большая часть жизни была связана с этой девушкой. И вот она скоро станет матерью его ребенка, а… а они чужие люди. Всегда можно сказать, что, мол, девки нынче пошли корыстные и недостойные. Но он понимал, что именно на нем лежит большая вина за то, что у них ничего не вышло.

Медянов шел, куда глаза глядят. Просто, чтобы отвлечься. Подумать о хорошем. Например, как он на быстрой скорости едет на дорогой иномарке по ночному городу. Неосознанно он пришел к мосту влюбленных. Да, такой мост есть даже в захолустной Станице Мироновской. Тоненькая речушка задорно бежала, освободившись ото льда. По ней мелкими каплями бил холодный дождик. Металлический мост был скользкий, ржавый и неприветливый. Самое место для влюбленных. Здесь висели десятки замков с чужими именами, но где-то был свой, родной. Вот он, облезший и покореженный, как будто его грызли бестолковые малолетки. «Егор и Ника вместе навсегда». Сколько им было, когда они, целуясь томным вечером, повесили этот замок? Лет шестнадцать. «Господи, восемь лет назад!» – удивился парень. Он резко вернулся с моста на твердую землю, нашел большой камень и, подойдя к замку, сбил его. Поднял с холодного и мокрого железного моста и бросил в реку. Прощай любовь, здравствуй взрослая жизнь. Егор положил руки на перила, уткнулся в них лицом. Он хотел заплакать, даже несколько всхлипов выдавил из себя. Но слезы не шли. «Может, я и не любил ее, – подумалось ему. – Или давно уже все перегорело».