Екатерина Андрусевич - 11 дней осени

– Нет, спасибо, у меня там дверь не открывается, – начал я.

– А что, Лизка что ли опять тебя вышвырнула?

– Она на даче с детьми.

– Умотала на дачу без своего пана в придачу, да? – он громко и отрывисто захохотал.

– Я ключи потерял снова.

– А, ну это не страшно, сейчас мы решим это небольшое недоразумение, подожди только, – сказал он, торопливо вливая в себя жидкость из рюмки, которую он только что протягивал мне, – это мы умеем, это мы быстро, ломать не строить, да?

– Да.

– Ты не весёлый какой то сегодня, после вчерашнего болеешь?

– Да, кажется болею.

– А, ну дело бывалое, я же тебе говорю – на, полечись.

– Спасибо, но лучше не надо, в меня не влезет.

– Пока не выпьешь, дверь не открою. Только одну, ишь, сахарная голова.

«Действительно, а что это я? Хуже, чем есть уже точно не будет», – я взял рюмку из его руки и выпил её залпом.

– Вот, молодец, только угощения к напитку у нас нет. Но водочка хорошая, чистенькая, должна хорошо войти. Возьми – ка ещё одну.

В квартиру с паном Новаком мы попали только под раннее утро. Еле стоя на ногах, я ввалился за порог, уже почти не различая ничего вокруг. Но даже в таком состоянии, я обратил внимание, что вся мебель из квартиры пропала. Не было никаких диванов, комодов, шкафов, не было коврика в прихожей и кухонного гарнитура на кухне. Не было ничего, кроме старого рваного матраса на полу комнаты, табуретки на кухне, да пары початых банок из-под тушёнки на кухне, внутри красовалась целая армия сигаретных бычков. Петрович помог мне усесться на табуретку, налил по «прощальной» и прикрыв только что взломанную дверь, ушёл восвояси. Меня мучила жажда. Я размашисто встал со своего трона и подошёл к крану на кухне, вода из него не текла, кран был скручен и, видимо, перекрыт. Тогда я дошёл до ванной, пару раз с обеих сторон ударившись о напротив стоящие стены коридора. Открыл кран в ванной на полную и прильнул ртом к струе.

«А я ведь и правда заядлый алкоголик, – пронеслось в моём мозге, когда я поднял взгляд, чтобы увидеть своё нетрезвое лицо в зеркале – не зря меня Лиза бросила. А, впрочем, какая разница. С ней было бы только хуже. С такой запущенной деструкцией мозга лучше быть совсем одному – тогда может быть никто другой не пострадает».

Я приплёлся в комнату и не раздеваясь завалился на матрас.

Человек шёл привычной дорогой к дому, прислушиваясь к разговорам прохожих и думая о чём – то своём. Наконец показалась знакомая улица, за следующим поворотом стоит его дом. Внезапно он ощутил жуткую усталость. Это произошло мгновенно – раз, и ноги его стали ватные, руки слабые, а глаза слипались, несмотря на то, что он со всей силы тёр их безвольными пальцами. Сделав нужный поворот, он увидел, что его дома нет. «Нда, начинается», – проговорил он со злобой, подходя к пустырю, с правой стороны которого должен был быть вход в подъезд. Вдруг его охватила паника, внутри была чёткая уверенность – ему срочно надо попасть к себе домой. Но дома не было и стоять тут бессмысленно. Он повернулся в обратном направлении и медленно поплёлся к началу улицы. Ноги становились всё слабее, в какой то момент они подкосились и он упал на землю. В голове застучала мысль: «Мне надо домой, срочно, скорее, где же он?». Он пополз ко входу в магазин, в который обычно заходил по пути домой. Прохожие показывали на него пальцем и смеялись, никто из них не подошёл к нему, пока он полз. Он тоже не звал их, просто смотрел на их раскрытые рты, видел, как они заливаются громким звонким смехом или украдкой хмуро глядят на него, показывая пальцем. И продолжал ползти. Потом с трудом вскарабкался на ступеньки, открыл дверь магазина, навалившись на неё всем телом. И оказался в подъезде своего дома. Лестница до лифта была разрушена. Внизу, метрах в десяти под ним медленно крутились огромные шестерёнки. Он схватился руками за перила и поставил ногу между железных прутьев, на которых они держались. Слабость не отпускала его, но он карабкался вперёд, делая шаг за шагом и переставляя то руки, то ноги. Наконец он дошагал до бетонной плиты, на которой стоял лифт. Нажав на кнопку пятого этажа он выдохнул – наконец – то он попадёт домой и сможет перевести дух. Но лифт медленно закрыл двери, дёрнулся и поехал горизонтально, а не вертикально. Человек почувствовал, как по телу побежали мурашки. Вырвавшись из стен дома, лифт, словно кабинка на горнолыжных курортах не спеша полз над домами, зеленью и тёмным пыльным воздухом.

Человек сел на пол кабины и закрыл голову руками. Усталость ещё больше сковала его тело, глаза стали слипаться.