Лариса Шевченко - Любовь моя

Инна прервала подругу:

– А я думала, что девяностые годы для современных писателей – любимая мишень. Свежий материал, не из затхлых полусгнивших залежей прошлого! Объяснить, почему путч не достиг своей цели и мог ли в принципе? Рассказать, как силовики, начиная с «верхов», «пирог» российский кромсали, деля этим общество на богатых и бедных. И чтобы не поэтизировали это жестокое время. Чем не тема?

– Важная, – согласилась Лена. – Но она для мужчин. А у меня размышления о природе человека, о трансформации его чувств, об исключении различных форм неравенства между полами. В эпицентре моих произведений всегда женщина, мужчина и ребенок. Семья. А в книгах для взрослых – женщины даже в большей степени. Они у меня на первых ролях, основные персонажи, а мужчины как бы «вписаны» между ними.

– Отводишь главное место? Какое же это семейное полотно, если родители в нем представлены не в равных долях? – возмутилась Жанна.

– Все как в жизни. Но если они соответствуют друг другу, я их не обижаю, – улыбнулась Лена.

– Вожделенный объект исследования! Кто решает мировые проблемы, а кто распутывает клубки человеческих судеб. Не есть ли это скатывание в малые дела? Может, и нам уделишь своего высочайшего внимания? – в своей обычной ироничной манере спросила Инна.

– Почему бы и нет. Я ищу своих героев, как выражаются художники, на натуре. Простые люди составляют фактуру окружающей нас жизни, ее питательную среду, и я пытаюсь выявить наличие близости между ними или причины разрушения, непонимания, отчуждения и одиночества. Как говорится, всё то, что творится за моими окнами, мистически и творчески перемалываясь и преобразовываясь в голове, «переселяется» в произведения. И тут уж я отвечаю за устремления своих персонажей, прозреваю природу их зла, ненависти, никчемности, исследую причины бунта и агрессии или наоборот ищу в них что-то позитивное.

– Отстаиваешь немудреную «человечность» в среднестатистических российских семьях, в которых кипят шекспировские страсти? Ха! Редкое попадание в новую тему. И в этом есть поэтическое мужество? – пожала плечами Инна.

– Обыкновенный, «маленький» человек, как принято говорить в литературе, иной раз являет такой мощный характер! Изучая людей, я больше понимаю себя. Я как бы и на себя смотрю со стороны, сравниваю, оцениваю, делаю выводы. Да, у меня реализм, обыкновенность и обостренный интерес к личности человека. Сейчас в литературе больше фантазируют, придумывают, а люди живут, работают, страдают. Они создают жизнь на земле, посвящают себя науке, искусству, детям и стоят, чтобы о них писали. Кто-то должен противопоставить культу силы, денег и подлости силу духа простого современного гражданина.

– «Маленький» человек, «малый жанр». Волшебное ощущение – дирижировать жизнью своих героев! Мне кажется, вы с Ритой впервые в литературе так жестко и резко обозначили проблемы семьи, неверности, неуважения к женщине, к ее домашнему труду. Вы заявили: «Посмотрите, с этим надо что-то делать!» Вроде бы об одном говорите, но как по-разному и многопланово. Я читала, что известный критик и философ Павел Басинский тоже размышляет на эту тему.

– Эти проблемы периодически всплывали в разные времена и в разных странах. Вспомни «Нору» Ибсена. Она о трагедии женщины в семье. Просто в период перестройки многие проблемы у нас несколько обострились, а некоторые вышли на первый план, – ответила Лена Инне и заговорила о другом:

– Для меня очень важно беседовать с читателями после прочтения ими моих книг, особенно детских. Чувствую, если всколыхнули, задели. Читая, люди меняются. Они сами об этом мне рассказывают, примеры приводят. И я вместе с ними выхожу на другой уровень художественного осмысления жизни. Во всяком случае, мне приятно так думать. Но я не знаю, надолго ли им хватает этого заряда?..

А в моих коротких заметках отдельные мысли, повседневные наблюдения, философствования на разные темы. Они тоже составляют часть моего мира.

– Ну как же, «проза, поэзия и философия находятся на трех соседних вершинах»! – привычно, чуть насмешливо хмыкнула Инна.

– Ты знаешь, мне требуются вдумчивые отзывчивые читатели. Они добавляют мне оптимизма.

Инна снова прервала Лену. Ей куда больше нравилось говорить самой, чем кого-то слушать. А в данном случае приоритет был на стороне Лены.

– Читатели типа меня? Которые способны открывать в твоих произведениях всё новые и новые оттенки чувств и истинную глубину? Только вот массового читателя философствованием не завоюешь.