Самуэль М - Автобиография моего безумия. Прочти меня

Всем и всегда интересна причинность этого события. Именно, причина. Какая-то доступная для понимания информация, которая исчерпывающе объясняет поступок. Всё то, что окружающие не могут понять – отметается. Мол, он (она) не мог (-ла) совершить это из-за этого, потому что это абсурд. Но тут можно подметить только одно: что абсурдно одному, то важно и сильно для другого. Лично я понимаю, абсурд – дело относительное. И ещё скрупулёзным критикам чужой морали невдомёк, что то, что берётся в итоге за причину, может являться только триггером в деянии или последней каплей. Предположим, что у некого парнишки началась депрессивная фаза биполярного расстройства (ну с кем не бывает). А он и так был не особо счастлив по жизни – работа неказистая, девушки нет, друзья придурки. В общем, обычная такая среднестатистическая жизнь (даже если со стороны выглядит всё очень круто). И он, конечно же, начинает прислушиваться к советам голосов в своей голове, рекомендующих покончить с собой. И тут триггером может стать, что угодно: даже нахамивший продавец в магазине. Или, к примеру, некая девушка с неяркой неприятной внешностью постоянно сталкивается с насмешками и издевательствами сверстников и не только. Негативные эмоции копятся внутри, так и намекая на бессмысленность бытия. А тут вдруг умирает её ближайший родственник. Ну чем не причина уйти? А дело-то глубже.

Я не помню, была ли эта последняя капля у меня. Мне было очень плохо долгое время, т.е. негативные факторы не складывались вокруг меня постепенно, причина была одна, неменяющаяся. И в какой-то момент я решился. Но ничего не вышло. Это унизило и расстроило. Специалисты считают, что люди, которые на самом деле хотят сделать подобное, готовятся некоторое, иногда очень долгое время. Морально, физически, без всплеска эмоций. Как будто обдумывают переезд. У меня же всё было импульсивно, как это бывает у позёров, которые причиняют себе не смертельный вред, чтобы привлечь внимание. Я не хотел внимания, я не хотел никому ничего доказывать, кого-то возвращать и заставлять любить себя. Тем более, что меня никто и не бросал. Но моё существо было истощено и морально, и физически. Почти полная апатия вперемешку с безнадёжностью и тупой болью. Эти чувства, кажется, были со мной пару лет. Окончание жизни символизировало собой окончание и этого болезненного состояния. Как именно это было? Бесчисленное количество разных таблеток, запитых пивом. До сих пор помню этот отвратительный тошнотворный вкус. Я бы выпил тогда больше, но уже не мог. Потом был жар, ужасный холод, обшарпанная скорая, какие-то медработники, решётки на окнах и дверях, пустые беседы с чужими людьми. Это было потом. И этого не должно было быть вообще. Даже сейчас, спустя много лет, я не могу назвать свой поступок идиотским или ещё там каким-то, каким обычно это называет сердобольная общественность. Хоть это и было весьма аффектно, но имело под собой не только сиюминутную запальчивость. Тогда у меня были причины совершить подобное, а сейчас мне не стыдно за это, мне просто грустно, что в моей жизни были такие моменты и люди, которые помогли мне почувствовать себя настолько паршиво, чтобы я мог пойти на такое. Жаль, что самый близкий тогда мне человек не услышал моей мольбы и не видел моих страданий. Но это в прошлом, к счастью. Только не в прошлом, а в настоящем и даже в будущем – тот же самый жестокий слепой мир.

Естественно, многие могут счесть, что этот поступок совсем не мужской, что он мне не по размеру, ведь я же не девочка-подросток. Но я не соглашусь. Это не подвиг и не заслуживает похвалы, но одно мне известно точно: чтобы решиться сделать такое всерьёз, нужно не мало смелости. И ещё больше мужества необходимо, чтобы не прятать это потом в темноте своего прошлого с надеждой, что никогда не придётся стыдливо извлекать на всеувидение.

С того момента прошло почти десять лет. Подобного я больше не совершал, хоть и были позывы. Но это уже были не причины извне – плохая работа или отношения – это лишь фазы психических расстройств, которым причины абсолютно не нужны. Я просто так, можно сказать, на пустом месте мог вдруг почувствовать себя несчастным. Всё слажено в жизни, есть любящий человек, который готов разбиться в лепёшку ради меня, и с деньгами и родителями всё неплохо, и никто не умер, и погода шикарная. Но раз – и ты хочешь умереть! Сейчас и, может, прямо здесь – неважно. И это при том, что я отдаю себе трезвый отчёт, что всё в моей жизни отлично и причин для депрессии совершенно нет. Это отвратительное тяжёлое чувство, которое обволакивает тебя изнутри, пытаясь выхватить власть над волей у разума. Оно настолько сильное и плотное, что его нельзя ни с чем перепутать – ты точно знаешь, что хочешь только это и ничего более. Не получается ни на что отвлечься – ничто в мире больше не интересует, ровным счётом ничего! Нужно просто переждать это, надеясь на лучшее. Точнее, на это надеяться приходится близким, потому что и надежд у тебя нет в тот момент – есть только одно это ужасное чувство, точащее твою волю и проверяющее на прочность.