Самуэль М - Автобиография моего безумия. Прочти меня

Моя жена говорит, что это отличный способ избавиться от обсессии, заглушить голоса в своей голове. Полностью согласен с ней. Я готов что угодно делать, лишь бы изгнать из себя женский образ, который временами одолевает мою натуру, соблазняет тянуться к нему, ворует косметику у жены, позорит меня перед родственниками и друзьями. Я должен победить, пусть даже в роли писателя.

Мне всё чаще кажется, что я утратил границы. Точнее, мне не кажется уже, я в этом уверен. Может, ещё не на все сто, но близок к этому абсолюту. И не я потерял границы, а этот мир утратил некоторые из них. Что есть границы дозволенного? Это свод каких-то неписанных правил, которые нам вдалбливают наши родители и учителя с самого нашего рождения, а также даже случайные люди в трамвае. А кто же придумал этот свод? Если кто-то спрашивает или говорит неуместные вещи, то все вокруг называют этого человека невоспитанным или сумасшедшим. Как просто тебе ставится этот диагноз обществом, если ты случайно не вписался в их внутреннее клишированное представление нормальности и дозволенности. Я отвлекся. Так вот, я потерял грань дозволенного в общении с людьми. Почему же я не могу спросить у незнакомого человека пришедший мне в голову вопрос, не задумываясь о корректности и адекватности этого вопроса? Почему не могу? Могу, конечно. Но я вовсе не застрахован от того, что на меня не покосятся озлобленно или ошарашено после этого. И всё же… Зачем нужны эти рамки?..

Моё сознание скучает и хочет, вырвавшись из плена порядков, обрести собеседников. Для начала хотя бы через интернет. Дальше пока не пустим. И вот случайный собеседник найден – милая добродушная барышня из другого города, другой области и, из короткого общения мне кажется, другой планеты. Самый подходящий выбор для нетипичных вопросов и разговоров. Что такое безумие? Она сразу делает ставку на то, что это разговор серьёзный. Настолько серьёзный, что откладывает описание своего мнения на вечер, на более свободное время. Неужто ей так много есть об этом сказать? Сначала мне хочется кинуть ей: «Эй, расслабься, мы просто играем!» Но потом меня одолевает любопытство, и я жду, когда стемнеет, когда же этот самый вечер наступит, чтобы наконец с неутомимым удовольствием нырнуть в чужую голову, как Алиса в кроличью нору. Посмотреть на эту же самую жизнь через призму мироощущений непохожего на тебя человека – есть что-то уже само собой безумное. Твой мозг деформируется в этот момент и начинает делать вещи, которые до этого не мог или совершал иначе, другим способом. Это как идти по земле, но не на ногах, а на руках: ты всё так же будешь передвигаться с места на место, но непривычным способом. Ты всё так же будешь видеть вещи вокруг себя, но с другими эмоциями.

Наступает вечер, а за ним ночь и утро. И на следующую ночь ответа так и не следует. Это кажется странным и немного удручает. Может, ей было некогда или не интересно? А, может, она испугалась неуместного вопроса и возможного разговора, который мог вполне последовать за ним? В таком случае её молчание – и есть ответ. Мол, посмотри на себя, пишешь всякую бредятину незнакомым людям, вот это и есть безумие. Сетую на её поступок, а сам вспоминаю те случаи, когда идиотские фразы и вопросы звучали и в мой адрес. Вот из недавнего: какой-то незнакомый дедушка обратился ко мне на улице, а я не расслышал, что он сказал. Без любого плохого или злого умысла из моих уст тут же вырвалось «что?». На это дедуля тут же состряпал расстроенную физиономию и обиженно кинул «а вам вот лишь бы нахамить!». Я ничего не ответил. Просто не нашлось. Когда ступор спал, я рассмеялся – настолько глупой мне показалась вся эта ситуация. Ну и, конечно, немного сожаления – ведь дедушка всё-таки обиделся на меня, а я так никогда и не узнал на что, и чего он хотел от меня.

Есть ещё истории, которые мне рассказывала со всеми подробностями моя давняя знакомая, с которой мы часами можем рассуждать о людских странностях:

«Будешь пивко?» – я просто пришла и села на остановке ждать свой автобус после работы. Мне не нужны были попутчики и друзья в этом. Ни с пивком, ни без него. Сразу же представляется этакий грязный алкаш, потасканный собственным алкоголизмом и совершенно выпавший из реальности. Нет, это не так. Вполне приличный мужчина. Даже приятный. Что же заставило его это сказать? Его внутреннее безумие? Или просто мои рамки дозволенного оказались уже, чем его в данном случае?»