Владимир Коваленко - Чужие дневники

– Оля, как мне с Таней себя вести? О чём можно говорить?

Мужики! Несмотря на свою силу они такие беспомощные, когда дело доходит до чего-то серьёзного… Ну вот, что ему скажешь? Стоит себе, глазки перепуганные. Вид грозный, а внутри…

Каждый день я в больницу бегала, с работы отпрашивалась, а он – ни разу не удосужился пойти навестить дочь! Дома – даже пыль с мебели не протирал! Удивительно, как посуду после себя мыл? Тяжело ему, больно! Почему я вечно должна всё понимать и входить в положение?!

– Почему ты у меня об этом спрашиваешь? Ты же с ней в последнее время вообще предпочитал не общаться. Что это тебе так вдруг приспичило?

– Оля, не начинай! Что ты от меня хочешь услышать? Хочешь поскандалить – скандаль! Но не забывай, она и моя дочь!

– Прости… Говори о чём хочешь, только не о том, что она пыталась сделать. Вообще – старайся оказывать ей побольше внимания, отвлекай какими-то светлыми лёгкими разговорами. Можешь шутить. Когда-то у тебя это неплохо получалось…

Как оказывается всё просто. Говорить другим то, что знаешь и понимаешь. Проблема в том, как сделать это самой?! Как унять боль и страх?

Раскаяние… Это внутреннее состояние, которое может преследовать всю жизнь. Но порой его лучше держать при себе и не искать нужные слова…

Первый день, когда Танечка дома. Зашла домой – головку опустила низко-низко. Надулась, бледная стоит и дрожит вся. Помню, как не хотела она возвращаться домой. Как обречённая шла по улице. Шла потому, что я попросила… Господи, это было так страшно! А тут – муж только увидел её, бросился на колени, обнял и заплакал. Таня тут же заплакала в ответ. Подбежала старшая сестра Наташа, тоже упала на колени и зарыдала. Я и сама заплакала, обняла их всех, и мы так стояли долго-долго.

Целый день не разговаривали. Не о чем было. Но я заметила, Танечке стало легче. Она даже тихонечко улыбалась.

Весь день просидела в детской. Наташа была рядом с ней. Просто сидела рядом и держала её за руку. Я же решила устроить маленький праздник, пир, в честь возвращения Танюши. Не отходила от плиты. Вспомнила уйму позабытых рецептов. Старалась, как могла…

За столом начали тихонько разговаривать. Впервые за долгое время мы все собрались вместе, за праздничным столом. И хоть пир получился не очень, финансы не позволили разгуляться на полную, но сама атмосфера… Танюша, как именинница, сидела по центру стола… Да она и была именинницей! Можно сказать, новорожденной. Не знаю, мне очень захотелось сделать ей подарок… Достала свои лучшие серёжки и дала их Тане.

– Бери, доченька, они теперь твои…

Она покраснела, на глазах появились слёзы…

– Мама, ну зачем? Не надо! Это же твои лучшие серёжки!

– Бери-бери… Такой красивой девочке, как ты, они больше подойдут! Носи на здоровье!

Она посмотрела на меня, на Наташу, а потом, – прижала их к самому сердцу и заплакала… Мы с Наташей обняли её, тоже заплакали… Всё же мы, женщины, умеем плакать и от счастья… И это куда приятнее.

Пойду готовиться ко сну. Сегодня буду спать со своим ангелочком, с Танечкой!

18 февраля.

«Дневник Лины»

Вот урод, этот психоаналитик! Это ж надо такое выкинуть!?

Пришла к нему на приём, как и договаривались. Сижу, смотрю на него, сама ножкой качаю, пальчик в ротик положила, эротично посасываю… А он сидит и смотрит на меня.

– Ну, – говорит, – как успехи?

– Замечательно! – отвечаю я, а сама вижу, заводится он, хочет же меня, гад такой! Ну, думаю, попал. Мужики ж все дураки. Строят из себя много, а на деле… – Чего смотришь? Хочешь меня, да?

– Вы помните, что я вас просил сделать? – и сидит, главное, только ржет. Ну, думаю, дразнится.

– Да.

– Принесли?

– Да… Что, хочешь посмотреть?

Достаю тетрадку, дразню его. Главное, показываю, какая у меня грудь, талия; пусть, думаю заведётся посильнее.

– Вот, – показываю ему дневник, только из рук не выпускаю, пусть сперва заработает.

– Замечательно. Вижу вы сделали то, о чём я просил.

И начал что-то себе в журнале записывать. Сидит и напевает себе под нос, вроде меня там и нету! Ну, я сперва подумала, что он просто дразнится. Уже и так села, и этак… Волосы поправила, наклонилась, будто сапожок поправляю, грудь лишний раз показываю… Ему параллельно! Даже не смотрит. Я не выдержала, закашляла… Он на меня вопросительно посмотрел…

– Вы что-то хотите?

Не, ну какой гад, а!?

– Я?! Может ты что-то хочешь посмотреть…? Я специально для тебя старалась, всё записывала… Там столько всего интересного…