Нина Григ - Софи и зимнее заклинание

– А, это Гера. Пойдем поздороваемся.

В прошлый раз у Леонардо Софи уже встречалась с Герой. Та отличалась сварливым и гадким характером. Неудивительно, что и сейчас она сидела одна. Девушки подошли к гарпии, существу с торсом и головой женщины и крыльями и ногами, как у птицы.

– Привет, Гера!

Гарпия повернула голову.

– Кажется, Софи? Да? ― спросила она, сощурившись.

– Да-да. Верно. Давно не виделись. Как вы поживаете?

– А… все одно и то же, ― хмуро ответила Гера. ― Мрак и тоска. ― Она окинула взглядом Франческу. – А ты похожа на вампира.

– Да, так и есть. ― И Франческа улыбнулась.

– О! Теперь и таких сюда пускают. ― Тон ее был язвительным. ― Ну-ну. И куда мы катимся. ― Она закатила глаза.

– Эй, девчонки! ― кто-то окликнул девушек сзади. Они обернулись. Это был Шон. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Софи видела лепрекона последний раз, но он ничуть не изменился. Кожаные брюки и жилетка на голое тело, высокие ковбойские сапоги на каблуке, чтобы казаться выше ростом. Лысоватый и небритый. Но на этот раз на его волосатой груди красовалось несколько массивных золотых цепей. В руке он держал неизменную кружку с пивом.

Он указал на Софи своим коротким пальцем и сощурился:

– Мы с тобой уже виделись! Софи, если не ошибаюсь?

– Да, верно! ― Девушка поджала губы, она стала быстро соображать, как бы отшить навязчивого лепрекона. Он был наглым и неприятным, об этом девушка помнила еще по предыдущей встрече.

– Эй, курица! ― обратился он к Гере. ― А ну-ка шуруй отсюда! ― Он махнул рукой в сторону гарпии. ― Кыш, кыш!

Гера одарила наглого Шона таким испепеляющим взглядом, что им можно было бы сжечь город, а не то что маленького лепрекона. Она зашипела, расправила крылья и перелетела в дальнюю часть комнаты. И там, усевшись на подоконник, она устремила свой грустный взгляд в окно на Центральный парк.

– Не, ну чего она вечно такая мрачная и нудная, ― оправдывался Шон. ― Даже не пошутит никогда. Сидит здесь, вечно всем настроение портит. Опа! А это кто с тобой? ― Он наконец обратил внимание на Франческу. ― Ох, ничего такая, симпатичная. Как тебя зовут?

– Никак меня не зовут, хам. Иди отсюда! ― И Франческа оскалилась, показывая свои клыки.

Казалось, Шон перестал дышать. Он завороженно смотрел на вампиршу. На его лице можно было прочитать удивление и восхищение.

– Я Шон, ― медленно, как во сне, произнес лепрекон.

– Франческа, ― девушка бросила надменный взгляд. ― Но знакомиться, а тем более общаться с тобой я не собираюсь.

– Франческа, ― как эхо повторил Шон. ― Ты потрясающая. Я никогда не встречал таких, как ты. Красивая и опасная.

Франческа скривилась:

– Софи, пойдем отсюда, а то от него не отвяжешься.

Девушки развернулись и пошли знакомиться с остальными гостями. Но лепрекон не отставал от них. Он семенил за ними, постукивая каблуками.

– Ты должна быть моей и только моей.

Франческа обернулась:

– Дорогой, никогда я не буду твоей, можешь расслабиться и даже не надеяться.

– Я тебя озолочу и сделаю из тебя самую богатую женщину в мире, ― не унимался Шон.

– Отстань от нас, хорошо? У меня нет никакого желания общаться с тобой.

– Какая женщина! ― Шон не отставал.

Весь вечер маленький лепрекон ходил «хвостиком» за девушками, не в силах оторвать восхищенного взгляда от Франчески. Поняв, что он не отстанет, вампирша попросила его, чтобы он, наконец, хотя бы замолчал. И влюбленный лепрекон следовал за ними уже молча, поднося им напитки и угощения, тяжело вздыхая и бросая восхищенные взгляды на вампиршу.

Около девяти часов вечера по квартире раздался звон колокольчиков, созывавший гостей на традиционный концерт. Девушки и за ними лепрекон поспешили в небольшой концертный зал. Сцена была пока закрыта зеленым бархатным занавесом. Раздался третий звонок, и зрители затихли в ожидании очередного чуда. Шон не решился сесть рядом с Франческой, поэтому устроился за девушками в следующем за ними ряду.

Наконец, занавес раздвинулся, и на сцену вышла друида Лиана. Она была одета в длинное блестящее платье изумрудного цвета. Ее светлые длинные волосы были распущены. По правую руку от нее стояла высокая металлическая рама с множеством жердочек. «Какой странный музыкальный инструмент, ― удивилась Софи. – Никогда такого не видела». Друида поклонилась публике и сделала легкое движение пальцами правой руки. И внезапно из дальней правой части зала раздалось пение птицы, и мимо зрителей пролетел соловей и уселся на жердочку. Такое же движение левой рукой ― и через весь зал к Лиане пронесся, щебеча, второй соловей. Взмах двумя руками – и со всех углов зала к друиде полетели десятки птиц. Все они уселись на жердочках, устремив свои маленькие глазки на Лиану. Хор был в сборе.