Татьяна Софронова - За Ореховой горой

Теперь за уроки. Боже! Как много задано! История, химия, математика, русский. Еще и стих по литературе учить. «Мцыри». Отрывок на выбор. Юлька открыла учебник:

Ты хочешь знать, что делал я

На воле? Жил – и жизнь моя

Без этих трех блаженных дней

Была б печальней и мрачней

Бессильной старости твоей.

Давным-давно задумал я

Взглянуть на дальние поля,

Узнать, прекрасна ли земля,

Узнать, для воли иль тюрьмы

На этот свет родимся мы.

– «Для воли иль тюрьмы на этот свет родимся мы?» – несколько раз задумчиво произнесла Юля.

Для воли, кончено! Какие могут быть сомнения!?

Восьмой класс стоял шеренгой в залитом солнцем холле. Начинался урок физкультуры. Первый в этом учебном году – несмотря на то, что осенняя четверть уже заканчивалась. Учителя не было. И вот вдруг приехал. Только что из армии.

Сергей Сергеич Петраков.

Он стоял перед классом с журналом в руках и вел перекличку, время от времени резким движением головы закидывая набок длинную челку. Его крепкую фигуру обтягивал сиреневый спортивный костюм. Свежим запахом его одеколона, казалось, пропиталась за это утро вся школа.

– Ракитин! – по-армейски выкрикнул очередную фамилию Сергей Сергеич.

– Я, – лениво ответил белобрысый щуплый паренек.

– Что за «я-аа»? – передразнил его физрук, – Давай по-мужски! Руки по швам! «Я!»

Андрей Ракитин вытянулся и громко крикнул:

– Я!

– Вот другое дело! Рыкова Людмила? Где ты?

– Это я, – кокетливо улыбнулась смазливая Людка.

Следующей по списку шла Юля Столбова, но физрук не успел ее назвать, потому что в коридоре, громко стуча каблуками, появилась директриса. За ее плечом маячил географ.

– Извините, Сергей Сергеич, что прерываем урок, но дело неотложное, – Любовь Борисовна, стройная, коротко стриженная, всегда хорошо выглядящая женщина лет сорока пяти, провела строгим взглядом по лицам учеников, выдержала многозначительную паузу.

– Ребята! Все вы ознакомлены с правилами поведения в школе. И знаете, что их необходимо выполнять. Знаете?

– Знаем, – уныло ответил восьмой класс.

– И тем не менее далеко не все считают нужным их соблюдать! Так ведь, Булыгин? Встань прямо!

Долговязый второгодник Булыгин недовольно пробурчал:

– Чё я-то опять?

Любовь Борисовна продолжала:

– Я еще могу понять, когда безобразия происходят случайно. Когда вы бегали, толкались, и разбилось окно или дверь с петель слетела. Но вчера произошел вопиющий случай. Оскорбление учителя! – директриса говорила все громче и громче. – Во время уроков кто-то проник в учительскую раздевалку…. Ведь это надо было додуматься! Надо было не полениться из дома притащить! Подумать только! Набить карманы пальто педагога какой-то гадостью! Где ваша совесть?!

Ученики восьмого класса и новый учитель физкультуры с интересом смотрели на директрису. Всем хотелось узнать, чем же набили карманы пальто Игоря Степаныча.

– Я хочу здесь и сейчас услышать, кто из вас принес вчера в школу перья и заходил в учительскую раздевалку, – зловещий тон Любови Борисовны не сулил ничего доброго в случае, если ее любопытство не будет удовлетворено.

– Ничё я не приносил. Делать мне больше нечего, как перья таскать, – процедил сквозь зубы Булыгин.

– А о каких перьях вообще идет речь? – едва сдерживая улыбку, поинтересовался Сергей Сергеич. Юлька с симпатией взглянула на него.

– О куриных, вероятно, – холодно ответила Любовь Борисовна.

– А какого цвета были куры? – не удержалась Юлька, – Черные или белые?

Ей очень хотелось смеяться.

– Столбова, не паясничай! – строго сказала директриса.

Игорь Степаныч смотрел в пол. Восьмой класс безмолвствовал.

– Я жду ответа. Кто это был? – продолжала допрашивать Любовь Борисовна.

– А почему вы наш класс подозреваете? – неожиданно подал голос Андрей Ракитин, – Может, это не наши сделали?

– Ваши! Ваши! – с нажимом произнес Игорь Степанович, оторвав взгляд от пола. – Только вот хватит ли смелости признаться? – географ выразительно посмотрел на Юльку.

Она широко улыбнулась, глядя ему прямо в лицо. Нет уж! Это слишком просто и по-детски. Может, он надеется, что она раскается в содеянном и со слезами будет просить прощения? Довольно наивно с его стороны.

Из коридора гулко донесся крик завуча: «Любовь Борисовна, к телефону! РайОНО!»

Директриса сорвалась с места и напоследок пригрозила восьмиклассникам:

– Мы этот разговор еще продолжим!