Арина Владимирова - Машенька, или Что скрывают сны

Мы! Только мы можем любить так, как никто другой: не требовать, не ждать, не назначать стоимость, просто любить. Это наше счастье, наша удача, наш рассвет в горах. Все остальное просто дорога. Дорога к своему познанию, к своей мудрости. Очень просто ее усложнить тем, что мудрость иногда приходит поздно и много времени идешь не туда, а все так очевидно – человек стремится к любви. Точка. Первоисточник оной – в глазах мамы, в улыбке папы. В бесконечной нежности сердец.

Если бы я могла оказаться снова в том самом дне, я бы обняла родителей и подарила им любовь, которой они не обладали, а потому не могли дать ее мне.

Это же так очевидно, просто эта очевидность бывает несвоевременной…

И вдруг это случилось, как волшебство. Я получила ту самую опцию «повернуть земной шар и найти тот день». Я стала видеть сны. Вскоре после смерти моей бабушки. Неожиданно и как-то странно. Очень странно.

Исходя из рассказов моих подруг, а ничего другого тогда о снах я не знала, я увидела сон-реальность. То есть когда все, что происходит во сне, настолько правдоподобно, что ты даже слышишь запахи, видишь мельчайшие детали, думаешь и действуешь именно так, как ты это делаешь в реальной жизни. Но это я сейчас могу объяснить, потому что уже имею опыт. А тогда, вначале, для меня это был просто шок. Один большой шок!

Так что это не обычные сны, как можно подумать. Было бы довольно неинтересно и бессмысленно описывать и уделять им столько времени.

В мистическое я верю с трудом, но верю в то, что наш разум обладает колоссальной силой и способен творить чудеса. Уж точно человек может намного больше, чем себе представляет: спать на гвоздях и не испытывать боль, ходить по раскаленным углям, делать операции без инструментов. А все это существует и не выдумка. Человек может развить в себе много талантов и способностей, и хождение по раскаленным углям лишь пустяк, главное – поверить в себя для начала. И развиваться, трудиться и рано или поздно достичь желаемого. Так что оправдывать свою жизнь мистическими совпадениями – это не про меня.

Но когда пришло время первому сну, я готова была поверить и в сглаз и в порчу. Но все приходит вовремя, и мои сны пришли тогда, когда я была готова и сильнее всего нуждалась в том, чтобы понять, простить, принять и отпустить ситуацию с родителями. Все так, как и должно было быть. Фатальность?

В своих снах я меняла прошлое. Нет, не так – прошлое изменить невозможно, но свое отношение к нему – да! Спроси меня лет пять назад, возможно ли это сделать во сне или с помощью сна, я лишь пожала бы плечами и подумала, что меня разыгрывают.

Стоит отметить, что поначалу сны я видела не каждую ночь. И установить хронологию их появления было трудно. Увижу я ночью сон или нет, не зависело ни от чего. Ни от моего настроения, ни от моих мыслей накануне, ни от физического состояния, хотя уже знаю, что если я, например, простужена, то необычные сны вижу чаще, чем когда здорова. Я могла видеть их несколько дней подряд, а могла не видеть месяц. Могла видеть один и тот же сон, или они могли перемешиваться: день один сон, потом второй, потом снова первый. От этого можно было сойти с ума, но я справилась и добросовестно записывала каждый сон. Сейчас мне это только на руку, потому что все-таки прошло время; несмотря на то, что помню в подробностях все сны, именно записи помогли мне описать их здесь так детально.

Главными героями моей истории выступают именно сны, и ради них было задумано ее написание. Остальное как дополнение, как описание и как помощь, чтобы проще понять взаимосвязь и сделать мою историю понятней и интересней: как все произошло и что за этим последовало.

Помимо снов, которые помогали мне, были сны, в которых я нашла ответы, как помочь одной моей ученице. Вот это вообще космос! Намеренно я не стремилась ей помогать, более того, это не моя работа – помогать. Успокоить ребенка, если он плачет, потому что не получилось что-то или мама опаздывает, поговорить с ним о его переживаниях или порадоваться его успеху – это я могу. Но ходит к нам в студию девочка, которая очень переживала развод родителей, и я обратила на нее внимание, потому что девочка была тихая и неразговорчивая, что выделяло ее из общей картины – все дети шумные, бегают, веселятся, а она нет. Конечно, я ее жалела, но не более того, у нее есть семья и семья весьма благополучная, несмотря на то что родители развелись.

Но кто бы меня спрашивал! И я стала невольной участницей жизни девочки, и все, что мне оставалось, – не пройти мимо.