Дмитрий Факовский - Необычайные истории из жизни людей и бесов

Стены подъезда давно облезли и уже рассыпались: через дыры в прогнивших кирпичах иногда мелькали тени и вспыхивали огни соседних офисов. Свет единственной на этаж лампочки без плафона казался мрачным и зловещим.

Поздоровавшись с охранниками на проходной и заметив, что те даже не глянули в его сторону, Михаил Фёдорович спустился по лестнице к своему кабинету. В клетушке два на четыре метра, служившей в своё время дворникам кладовой для мётел и вёдер, сосредоточенно склонившийся над кипой исписанных цифрами бумаг его уже ждал Хомяков.

День начальника управления, где работали Мякишев и Хомяков, – Андрея Афанасьевича Твидова – с самого утра пошёл как-то наперекосяк. Жена его – Настасья Николаевна – уехала на дачу ещё позавчера, в среду, заявив, что сад нужно подготовить к дождю и похолоданию. Похолодать, ворчал про себя Твидов, должно было всего до плюс трёх-пяти градусов, совсем немного. Даже о заморозках не сообщалось. Разве это можно назвать похолоданием? И в чём заключается подготовка?

Однако отъезду жены Андрей Афанасьевич обрадовался: дел у него скопилось немало, а отсутствие постоянно путавшейся под ногами со своими домашними хлопотами супруги, несмотря на определённый бытовой дискомфорт, всё же давало ему возможность сосредоточиться на насущных заботах, успеть с которыми нужно было до выходных. Чтобы в субботу с утра пораньше с лёгкой совестью и спокойным сердцем присоединиться к жене – до самого вечера воскресенья.

Больше было и не нужно. Длительное пребывание на даче, ещё почти голой после недавнего ремонта и кажущейся оттого до сих пор необжитой, быстро наскучивало. Как и само безделье, в принципе. Вот уже тридцать пять лет Твидов приучал себя трудиться строго по расписанию – минимум по восемь часов пять дней в неделю – независимо от текущей должности и степени ответственности.

Он никогда не служил в армии, ограничившись военной кафедрой в университете, но свою деятельность не без скромности считал и даже иногда называл защитой Родины. Твидов десятки лет чётко и без сбоев выполнял отведённые ему функции и, как представлял себе, мысленно примеряя мундир, дослужился уже до генерала. «Жаль, времена не те», – досадовал Андрей Афанасьевич.

Сильно напрягаться тоже не следовало. Это простое правило Твидов усвоил довольно быстро. Ещё молодым и бойким парнем на сломе эпох он сумел встроиться в новую систему. Тогда как большинство его одноклассников и старых коллег, многие из которых были, Андрей Афанасьевич не собирался кривить душой, куда талантливее, чем он, свалились на обочине жизни, некоторые спились.

Твидов не пил почти двадцать лет. Это позволяло работать продуктивнее. Скоро ему должно было стукнуть шестьдесят четыре, но о пенсии, как хвастался Андрей Афанасьевич под льстиво-завистливые взгляды подчинённых, с таким здоровьем он даже не задумывался.

Иногда, приезжая на дачу, на свежем воздухе он брался за физкультуру: тягал туда-сюда старенькие чугунные гантели или бегал трусцой по опушке жиденькой лесополосы.

По правде говоря, бегать ему было скучно, от бега его воротило. «В этом же нет никакого смысла! Что я, хомячок какой-то, бегать туда-сюда бесцельно?» – думал Андрей Афанасьевич. Но Настасья Николаевна убеждала мужа, что в его возрасте, наоборот, нужно бегать ещё больше, даже в выходные, тем более что в остальные дни на активный отдых у него всё равно не было времени. На что Твидов лишь отшучивался, что чувствует себя отлично. Ведь он уже не пил и даже никогда не курил. «Стальное здоровье!» – бахвалился он, стуча себя кулаком в грудь, но всё равно уступал под напором супруги и выходил на пробежку.

Забота семьи о нём всё возрастала. Конечно, сначала Твидову было приятно, как приятно чьё-либо неравнодушие каждому живому существу. Но весьма скоро всё это ему приелось и даже опротивело, отчего он уже начинал злиться. Однако Андрей Афанасьевич молчал, сдерживался, лишь выдавливая дежурную улыбку, чтобы не расстраивать Настасью Николаевну. Подсознательно Твидов понимал, что всё это происходит с его супругой не от безразмерной любви к нему, а от безделья.

Недавно подключилась ещё и их дочь Даша. Ей было мало учёбы в университете и парней, поэтому она решила завести собаку. Да так, чтобы гуляли с ней родители, чаще всего – Андрей Афанасьевич. Девушка оставляла за собой право возиться со щенком французского бульдога, которого подарила отцу на 23 февраля, лишь в редкие моменты приливов нежности.