Тая Воробьёва - Лофт 13. Трилогия «Закрой дверь!»

– Расскажи еще раз, что здесь было, – потребовал он.

– Все по схеме. Встретились в баре, немного выпили, поднялись в номер. Он дал мне наличку, я пошла в душ, а когда вернулась, он лежал здесь с дырой в голове.

– И ты ничего не слышала?

– Не-а.

– Черт. Ты понимаешь, что нас с тобой посадят? Россия не Америка. Тут никто не станет разбираться.

Олеся хмыкнула.

– Пожалуйста, не убивай меня только…

– Что ты несешь, дура?

– Я видела в фильмах…

– Заткнись! Мне надо подумать.

От слез косметика на лице девушки потекла, помада размазалась. Ее рыжеватые пряди выбились из прически, потому что она все время нервно расчесывала затылок острыми ногтями. Она стояла в красном корсете, трусиках и черных чулках, обутая в лабутены. Поверху белый вафельный халат.

– Короче, надо избавляться от него.

– А мы не можем его просто оставить и уйти?

– Зашибись! Нас потом вычислят по-любому. Я даже не успею вылететь из страны, а ты вообще, если даже заляжешь на дно, работать тебе не в эскорте, а в «Пятерочке» продавщицей в твоей Некрасовке.

Если бы сутенер в этот момент посмотрел на девушку, он бы увидел, как вся прошлая жизнь пронеслась в глазах девушки всего за несколько секунд. Нет, Олеся никогда не вернется на отшиб жизни!

– Ладно! Предлагаю заказать ужин. Нам привезут столик, мы его под столик, накрыв сначала его простынью, чтобы не было видно, вывозим из номера и на парковку.

Сутенер ошалело смотрел на Олесю.

– Я так понимаю, это ты тоже в блокбастерах видела?

– Ага. Можно ещё порезать его на мелкие куски и в сумку мне положить, – Олеся подняла сумку и потрясла ее в воздухе, – Но кровища будет!!!

В дверь постучали. Сутенер и проститутка переглянулись. Они совсем забыли про личную охрану убитого.

Олеся быстро сдернула одеяло с кровати и накрыла голову убитого, потом легла на него сверху, сделала так, будто казалось, что клиент обнимает её бедра. Сообразительный сутенер спрятался в ванну и начал оттуда постанывать.

– Войдите, – пискнула девушка и сняла с себя трусики.

Сутенер усилил озвучку. Олеся подыгрывала:

– Да, ещё! Глубже! Ааа.…ааа… ааа

Охранник заглянул на несколько секунд и тут же закрыл её со словами:

– Простите, Иван Федорович!

Теперь у них было две проблемы. Труп и тот, кто должен был им стать. Иначе им самим конец.

Иногда, хотим мы того или нет, одно действие запускает механизм череды последующих событий. Они сметают все на своем пути, оставляя голый пустырь. И тогда человеку приходится начинать все заново. Хуже не придумаешь. Но с другой стороны нет иного пути, как только путь наверх, ведь ниже уже некуда.

«Придётся тебе сыграть в поддавки, парень»

Потребность быть зависимым в нем крепла с каждым днем. Сначала он сильно влюбился в учительницу начальных классов и подстерегал её у ворот школы, потом в старшеклассницу, которая всегда выигрывала у других в резиночки из-за своих длинных ног, в универе он уже не мог не ходить за активистками. И вот, к моменту, когда он обнаружил себя в офисе, прокручивающим эти самые сладостные моменты, появилась она – очередный объект его вожделений.

Новенькая секретарша пахла сексом и легкомысленностью. Она хохотала без устали в перерывах, но сразу как он заканчивался, делалась серьезной и целиком погруженной в экран компьютера. Понять такую странную перемену сначала было непривычно, потом это превратилось в долгое ожидание этих самых перерывов, в которые Стас уходил в туалет и предавался там ярким моментам.

Он собирал ее из пазлов. Создавал в воображении моменты её дерзости и его повиновения ей. Он желал быть убитым ее руками.

После работы, ближе к ночи, Стас уходил к своей подруге. Она работала проституткой и жила прямо на Патриарших. Заливая в себя дорогой алкоголь, они говорили по душам, а потом она наказывала его плетью совершенно бесплатно. Почему бы и нет, ведь она всегда оставалась его учительницей начальных классов.

Всего, чего касался Стас, становилось аморальным. Старшеклассница вышла замуж за его брата, накурилась однажды в хлам и выпала из балкона, так она стала инвалидом, по средам играющим в шашки с другими такими же бедняжками. Брат бросил ее, Стас поселил ее у себя дома. Иногда она просила класть ее рядом с собой и давать ей отсасывать его член. Он не отказывал ей, ведь кроме него никто уже не мог полюбить парализованное тело.

Мать Стаса, однажды открывшая своими ключами квартиру, увидела эту картину и сразу же отказалась от сына. Верующая женщина не смогла найти места страстям в своем сердце. Так Стас остался без матери, уверенный, что не создан для любви вообще.