Тая Воробьёва - Лофт 13. Трилогия «Закрой дверь!»

Вася похлопал Лёшу по плечу. Они были так давно знакомы, что этот жест скорее усугублял настроение, нежели вносил спокойствие. Жизнь обоих потрепала немало, хотя в тоже время не чинила препятствий на пути к целям.

Лёша закончил аэрокосмический университет. Работал на автомобильном заводе. Чем ещё заниматься в провинции: либо пьешь либо пашешь. Хотелось переехать в большой город, но мамина гиперопека не отпускала. Надежды на младшего брата не было.

Но вырваться в большой город все-таки удалось. Переехал в общежитие, вступил в рок-группу, пошатался по города на гастроли. Потом уехал в Штаты вместе с Васей, работали уборщиками при отеле. Увлекся покером, стал просчитывать вероятности. Потом стал заниматься товаркой – закупать телефоны в Китае и продавать. Поднял немало бабла, пока посредники не кинули, пришел уйти в сумрак. Переехал, занялся велосипедами, наладил все четко, стали лидерами и теперь вот заключали сделки с большими дядями. Бизнес рос в гору.

Что еще надо, когда деньги есть и бизнес идет в гору? Счастье разве только в деньгах? Наступает момент, когда хочется понять, ради кого и чего ты их гребешь лопатой. Тебя раздирает в поисках себя. Хорошо, когда рядом есть друг, простой такой, легкий на подъем Вася, который ни в чем не видел стен, просто шел как танк.

Но всё же: чего Лёша искал теперь? Неужели, чтобы получить согласие женщины на то, чтобы жить вместе, прежде ему надо покорить Эверест? Ерунда какая-то! Сегодня он поедет к ней и у них состоится серьёзный разговор, да. Он ни дня больше не будет засыпать в одиночестве!

«Здравствуй, новая жизнь!»

Расслабление. Только в не самом хорошем смысле. Половина свободы. Когда можешь писать когда и где хочется. Катя вышла из тюрьмы. И первое, что она сделала, преодолев первые пятьсот метров, это справила нужду. Охранники улыбались и напрягали зрение, чтобы разглядеть подробности.

Свобода.

Два года в окружении сучек, мечтающих о ласке. Унижения, которые приходилось терпеть первые полгода, пока она работала на авторитет. Катя не знала, осталось ли что-то, что её могло смутить или удивить. Порог был пробит на многие годы вперёд.

Серый горизонт давно остался позади, а она все продолжала выжимать педаль газа. Что это вообще было? Странно, что сейчас это кажется лишь страшным. Удивительно, что все части тела у Кати остались на месте.

Женщины – невероятные существа.

Они могут по три часа орать, крыть друг друга матом и истерить до слёз. Но стоит им увидеть, как на улице собака завтракает голубем, они начинают плакать от жалости и страдать.

Как это всё умещается в их головах?

Катя свернула на колонку, чтобы заправиться. Надо же, тут можно ещё и перекусить. Как же это смешно, что от простых жизненных радостей ее отделяли какие-то стены. Изоляция от людей в изоляции людей. Просто переброска из одного социального слоя в другой. Как-будто проживаешь несколько жизней. До тюрьмы у Кати был один мир, полный роскоши и удовольствий, в тюрьме другой – серый и жестокий, а сейчас… что её ждёт сейчас?

– Неважно. Я ко всему привыкну, – пробурчала она себе под нос, откручивая крышку бака.

Папочка, конечно, её терпеть не может, и подогнал ей машину только за деньги, но мог бы и заправиться что ли.

– Сколько?

– Две.

– Ну норм так бензин в рост пошёл.

Кассирша промолчала и равнодушно отсчитала сдачу с пятерки. Теперь у Кати осталось только три тысячи на жизнь. Что можно делать с такими деньгами в Москве?

– Да, Катюша, ни в чем себе не отказывай!

Катя жадно смотрела на слегка заветренные пирожки в витрине. Один – сотку за штуку. Осталось две тысячи девятьсот рублей. Черт.

– Дайте один!

Это был самый вкусный пирожок за всю её жизнь. Даже деликатесы на свадьбе её знакомого, который трахнул Катю напоследок между первым танцем и тортом, не сравнятся с этим жирным тестом.

Ох, Саша. Небезопасный секс со стопроцентным оргазмом. Она бы сейчас не отказалась. Только вряд ли он захочет с ней говорить теперь. Все подружки исчезли, как только она продала свою первую бэху, а за нею и вторую. На скамейке подсудимых была только мама.

От воспоминаний о страданиях матери, Катя сжала руль сильнее и прибавила скорости. До МКАДа ещё целая жизнь.

«Выживай, пока можешь»

– Не для протокола. Он САМ отдал мне деньги.

Сутенер смотрел на лежащего на ковре клиента.

– Нам не нужны проблемы.

Олеся недовольно хмыкнула.