Тарас Шира - Помечтай еще мне!

© Тарас Шира, 2020

ISBN 978-5-4498-0980-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Это произведение относится к категории художественной литературы. Таким образом, все персонажи являются вымышленными. Их мысли, высказывания и рассуждения могут не совпадать с точкой зрения автора.

Произведение носит развлекательный характер и ничего не пропагандирует.

Автор всячески осуждает действия героев и предостерегает читателя от употребления любых веществ, запрещенных на территории РФ.

Наркотики – зло.

1.

MDMA. Молли. Адам.

Экстази.

Знаешь, для чего придумали экстази? Эта штука позволит побывать тебе там, где ты никогда не будешь.

Вспомни все свои ощущения, приводящие тебя в экстаз: первая поездка на американских горках, первая пятерка в школе, первая прогулка с девушкой, от которой ты без ума. Первый поцелуй, первый секс. Первая зарплата, на которую ты купил те самые кроссовки, о которых мечтал последние полгода.

А теперь возьми все эти эмоции и хорошенько перемешай. Процеди и слей всю тревогу, неуверенность и все свои комплексы, которые ты старательно собираешь лет с 14. Пей получившийся коктейль небольшими глотками.

Не пойми меня неправильно, но наш организм – это фабрика по страданиям. Все хорошее дается через усилия и боль, не так ли? По крайней мере, нас учили этому всю жизнь. Отдыхать у нас не принято. Даже когда тебе звонят, и на вопрос «что ты делаешь?» как-то неловко отвечать «ничего». Как будто в безделье есть что-то постыдное.

Учись, чтобы найти работу. Работай, чтобы найти работу получше. А потом – женись.

Нет, я не хочу, чтобы мои слова были похожи на слова Марка Рентона из фильма «На игле». Ну, вот эти его «выбери жизнь, выбери недвижимость и стиральную машину», когда он уходит в закат под трек Born Slippy. Да и тем более, речь там шла о героине. При слове «героин» меня неприятно передергивает – я даже и не представляю насколько надо себя ненавидеть, чтобы тыкать себе в вену иглой.

Но экстази – это совсем другое.

Наш организм нас ненавидит. Он разговаривает с нами на языке больных суставов, ноющих поясниц и пульпидов, появляющихся вдруг в воскресенье вечером. А серотонин он выдает с ужимистостью старухи-процентщицы.

Вот видите, я читал Достоевского. А значит, заработал пару очков вашего доверия. Наркоманы же не читают книжки, ведь так?

Я лежал на земле и смотрел на звездное небо. На расстоянии вытянутых рук образовались две ямки – это я сгребал руками песок вместе с галькой. Чуть разжимая кулак, я давал песку тонкой струйкой сбежать по моему предплечью Вы знаете, что у песка даже есть свой запах? Он пахнет моллюсками и горячей бумагой. Сейчас я мог бы рассказать вам о запахе все. Больше, чем любая девочка из Иль де Ботэ. Да какой, в жопу, Иль де Ботэ – я бы обскакал Жан Батист Гренуя.

Да, вторая таблетка через полтора часа после первой сделала свое дело.

Наверное, со стороны я выглядел ничтожеством – молодой 26-летний парень в рубашке и брюках, валяюсь в песке и скалюсь в небо.

Вряд ли таким меня хотел видеть моя мама.

Я с детства боялся наркотиков. Даже травку не курил. Мне почему-то казалось, что от нее у меня обязательно остановится сердце. Не спрашивай, почему. Параноики меня поймут.

Я так себе это и представлял: сидим мы, значит, в компании из 10 человек. Курим. И с утра все как ни в чем не бывало идут на работу. А меня забирает катафалк. Рядом топчутся ревущие родители.

Или так: патологоанатом поднимает простыню и моя бабушка, закрыв руками рот, начинает реветь. Патологоанатом понимает все без слов и возвращает простыню на место.

Есть благородные смерти. Например, спасти детей из горящего автобуса и задохнуться от угарного газа.

Есть просто глупые – идти в наушниках и не услышать истошно гудящий трамвай.

Я же в своем воображении погибал нисколько не романтично – в собственной блевотине и с обоссаными штанами.

В ушах стоял гул от летящего где-то вдали самолета. Звук как будто бы шел от земли.

Первый раз, когда я попробовал экстази, я испугался. Первая мысль – нужен адсорбент. Я съел активированного угля, а потом – несколько кусков пиццы. Запил все это дело я литром яблочного сока.