Мария Сараджишвили - Рядом с вами

Шекспир задумался: верующая, при деньгах и тарелке супа. И правда, чем не вариант?

Тут следует пояснить, откуда Шекспир прослыл верующим. У него, как и у всех уважающих себя людей, был свой закуток – несколько его ровесников собирались на параллельной улице попить пива в подвале. Туда заходил расслабиться и псаломщик Сергей из Александро-Невской церкви. Как известно, у кого что болит, тот о том и говорит. Шофер будет рассказывать вам про запчасти, доктор – о способах лечения, а псаломщик – о церкви. Из всего состава Сергея внимательнее всех слушал Шекспир. Особенно легли ему на сердце фразы: Не заботьтесь, ‹…› что вам есть (Лк. 12, 22) и Не собирайте себе сокровищ на земле (Мф. 6, 19). По всему выходило, что Шекспир – самый настоящий христианин по образу жизни и есть. И у неофита появился новый конек: он мог часами изливать первому встречному всё то душеспасительное ассорти, что воспринял от Сергея.

Соседи – первые жертвы его красноречия – вначале испуганно охали от его нового амплуа:

– Ва, Шекспир, ты вообще хоть крещеный?

– А то как же, – отвечал он совершенно серьезно. – Меня ангелы крестили во сне, и теперь я Иван.

Соседи только отмахивались и крутили пальцем у виска. Потом и эта реакция притупилась…

Этери рьяно принялась налаживать мосты между предполагаемыми супругами. Зазвала к себе Магду-шапошницу якобы посмотреть товар. Долго перебирала шапки, где-то восхищалась, где-то критиковала работу, а между тем вклинила свое:

– У меня сосед есть – золотой человек, Шекспиром зовут. На все руки мастер. Хочешь тебе сантехника, хочешь – электрика. А кафель кладет – ммм… – Этери покачала перевязанной головой, будто вкушала рахат-лухум. – Президента в туалет не стыдно впустить. Только сейчас слегка перерыв у него – работы нет. А верующий какой: двадцать четыре часа о Боге говорит, как твое радио. Характер у него тихий, хоть по башке ему сковородкой дай – не заметит. С таким мужем сто лет проживешь – ни разу не поругаешься.

Магда вроде бы заглотила крючок: слушала, не перебивая. Только в конце уточнила:

– В какую церковь ходит? Кто у него духовник?

Этери не сплоховала и тут же достойный ответ нашла:

– А он во все сразу ходит. Я вас познакомлю, дальше вы сами смотрите. Пойдем сейчас к нему, будто ты хочешь кафель поменять.

Магда помялась для приличия, потом согласилась. Когда тебе тридцать пять, любая попытка – не пытка. И кандидат подходящий: с жилплощадью, при золотых руках и, самое главное, верующий.

Знакомство состоялось, и с легкой руки старой сплетницы дело скоро подошло к венчанию. Новоиспеченный глава семьи все материальные мелочи великодушно поручил своей второй половине:

– У женщин это все лучше получается. А у меня, как говорится, «мелких нет», а когда крупные появятся, все будет в твоем полном распоряжении.

Магда уверенно строила бытовые планы, а Шекспир поддакивал.

– Хорошо бы ремонтик сделать, – говорила новобрачная.

– А как же, – вторил ее муж. – Как деньги на обои наскребем, так сразу.

– Хлам я весь выкину.

– Тебе виднее, пусенька.

– Надо бы цветы посадить…

– Да хоть целую клумбу. Где-то у меня тут консервные банки валялись. Зачем добру пропадать.

Так, в любви и согласии, зажили двое верующих, на деле подтверждая, что семья – малая церковь.

Магда сделала генеральную уборку, посадила росточки по банкам, заплатила долги за свет. Шекспир, возлежа на чистой постели, смотрел допотопный телевизор и думал: «Хорошая вещь – женитьба. Богоугодное дело». И, оторвавшись от своих ласкающих душу думок, подал голос:

– Что там у нас покушать?

У Магды уже жареная картошка была наготове.

Словом, не жизнь, а малиновое варенье наступило для Шекспира. Магда хоть и была не ахти какой хозяйкой, но со стороны мужа неизменно встречала слова благодарности за любой недосоленный суп и полную свободу действий на малюсенькой площади.

Что еще нужно простым людям для счастья?

Через два месяца Магда сообщила супругу:

– Скоро нас будет трое.

Будущий отец был в восторге.

– Явное Божье благословение нам, – изрек он, не меняя горизонтального положения.

Магда плавно перевела разговор на то, что молодой семье многое надо. Шекспир охотно согласился, но напомнил супруге о страждущих и обремененных всего мира:

– За все надо Богу спасибо сказать. В Сомали люди хуже нашего живут.

Магда же впервые проявила несогласие с богоданным мужем:

– Что мне Сомали? Под лежачий камень вода не течет. Надо шевелиться, что-то делать.