Андрей Кружнов - Портрет моего времени в 4-х пьесах

ЛИДИЯ.Чего мне врать-то, иди у Горбоносовой и спроси. Ходит позорище устраивает.

Света рыскает по полкам.

СВЕТА.Спички куда-то подевались.

ЛИДИЯ.На балконе теперь ищи, курили, небось, со своим Максом…

СВЕТА.Ладно, у меня в заначке есть. (Достаёт из-под плиты коробку спичек.)

ЛИДИЯ.Чё, Светка, уже не интересно почему я вернулась?

СВЕТА.Ты же сама не хочешь рассказывать. Заставлять, что ли, тебя. (Разжигает плиту и ставит чайник.)

ЛИДИЯ.Всё, нет у него больше квартиры.

СВЕТА.В смысле?

ЛИДИЯ.Ой, не знаю, путанная история: сын его бандитам должен чего-то был, чего-то они там перепродавали, куда-то вляпались…В общем, ему сказали, чтобы сын живой был, продавай квартиру и расплачивайся.

СВЕТА.Ничего себе. А где же самим жить?

ЛИДИЯ.Говорит, в Захарино поедут, у них там родня какая-то.

СВЕТА.Так в деревне работы нет, чего есть-то будут?

ЛИДИЯ.Ой, я не знаю, пусть у них голова болит. (Намазывает бутерброд с вареньем и смачно кушает.) Знаешь, чего мне сказал?

СВЕТА.Чего?

ЛИДИЯ.Пропиши, говорит, меня к себе в квартиру, чтоб я в городе работу нашёл. Я, говорит, квартиру сниму, жить будем.

СВЕТА.Ну. А ты чё?

ЛИДИЯ.Щас! У меня тут чё – армянское общежитие. Любовь она любовь, а пропишешь, потом век не избавишься.

СВЕТА.Так прямо и сказала ему?

ЛИДИЯ.Ой, ну тебя! Как сказала, чё сказала – в окошко жопу показала.

СВЕТА.Мам, ты ведь щас весь батон сомнёшь. Да ещё с вареньем. Опять будешь охать: «Разнесло меня, разнесло меня».

ЛИДИЯ.Дак видишь, как понервничаю, так жру и жру. Что мне курить с вами начать?

Юрка выходит из комнаты и идёт в туалет. По пути он сворачивает в кухню и демонстративно суёт Свете её трусики в карман халата.

ЮРКА.На полу валялись.

ЛИДИЯ.Ты чё с ним без трусов, что ли, спишь?

СВЕТА.А что – он муж мне.

ЛИДИЯ.Ну не знаю. Я с твоим отцом пятнадцать лет прожила, и он меня голой ни разу не видел. А вы ещё, поди, и при свете?.. (Делает недвусмысленный жест.) Смотри, Светка, развратишь мне ребёнка, я тебя своими руками придушу.

СВЕТА.Мам, может, поэтому вы и разошлись с отцом. Ей-богу, ведёшь себя, как пионерка на аборте.

ЛИДИЯ.А ты себя как шалава ведёшь.

СВЕТА.А с Бабаевым вы одетые, что ли, спите?

ЛИДИЯ.Да я с ним вообще не спала. Храпит как бульдозер. На кресле-диване себе стелил.

СВЕТА (недоумевая) . Бли-ин, вы б ещё в дублёнке трахались. И с лыжами на валенках.

ЛИДИЯ.Слушай, иди на хер со своими законами. И не учи свою мать жить! Я тебе последнее отдавала. А ты привела этого!..

СВЕТА.Мам, замолчи!

ЛИДИЯ.Третий год живёт на моей жилплощади, а хоть бы раз мамой назвал. Надуется как бирюк – здрассьте, Лидь Петровна. Как будто в казарме живу.

Слышен звук сливного бачка и из туалета выходит Юрка.

ЮРКА.Я свою родную мать никогда мамой не называл. А вы меня чего, усыновили, что ли?

ЛИДИЯ.Ты погляди. Так это положено из-за вежливости. Ты живёшь у меня, Юра.

ЮРКА.Я живу у Светланы. А «Лидия Петровна» – это и есть вежливость. Я тоже что-то не слышал, чтобы вы бабу Анну мамой называли.

ЛИДИЯ.Так она кровопийца моя, а я-то тебе чего плохого сделала? Всё для вас и стараешься.

ЮРКА.Так – я пас.

Юрка уходит в комнату и запирает за собой межкомнатную дверь на щеколду. Дверь с большими вставками из стекла с узорами, через которые всё более-менее видно. Лидия Петровна подходит к двери.

ЛИДИЯ.Ты просто неблагодарный и жестокий человек. Валерка, бывший светкин муж, был намного обходительнее. (Дёргает дверь.) И кто тебе дал право закрываться в моей квартире?

Света подскакивает к матери и пытается оттеснить её от двери.

СВЕТА.Мама, оставь его в покое! Он творческий человек. Зачем ты Валерку сюда приплетаешь? Я за Валерку не хотела замуж, ты мне его подсунула: «Вон, глянь, в загранку плавает – в мехах, с машиной будешь».

ЛИДИЯ.И правильно говорила. А у этого, как у латыша: душа и больше ни шиша. Так Валерка твой меня мамой всегда звал.

СВЕТА (вспыхнув) . Он давно уже не мой!Ты знаешь, у Юры мать была пьяница, он в детстве одни драки и поножовщину видел – чего ты к нему домоталась «мама, мама»!