Андрей Кружнов - Портрет моего времени в 4-х пьесах

АННА.Ну что ж, они людей эксплуатировали. Зато другие разбогатели. И мы потом с Петюшей зажили.

ЮРКА.Баб Ань, так ты и в Бога, и в Ленина веришь?

АННА.Ну, он божий человек, как же в него не верить. Если бы Ленина не было, и нас бы не было. И страны бы не было.

ЮРКА.Может и лучше, если б не было…

Баба Аня начинает неслышно хихикать, обнажая вставную челюсть.

АННА.А чего бы здесь тогда было? Северный полюс, что ли?

ЮРКА.Не понимаю, при чём тут Северный полюс?

АННА.Проживёшь с моё, тогда поймёшь. (Показывает на ковёр с лебедями.) Видишь, это подарок был на свадьбу. Хороший видок?.. Петькин друг подарил, счетовод. Сам нарисовал.

ЮРКА (иронично) . Гениально, я бы так не сумел.

АННА.Так учись, старайся. Потом продавал бы их, Лида бы довольная была.

ЮРКА.Чего мне ваша Лида!.. Ну, где газеты?

АННА.Ага, сейчас… Из-под шкапа достаю…

Баба Анна достаёт из-под старого лакированного шкафа для белья кипу пожелтевших газет. Качая головой, отдаёт газеты Юрке.

Всё равно уже никто не интересуется. Я хранила их, чтобы в музей отдать. А мне говорят – мусор, отнесите на помойку. А тут ведь столько исторических новостей…

ЮРКА.Тут враньё одно – кому это нужно.

Берёт газеты и идёт в залу. Накрывает таз с глиной и ставит его под стол, то есть маскирует.

Баб Ань, только ты Лидии Петровне не говори про глину.

АННА.Заругает?

ЮРКА.Достанет – «антисанитария, ребёнок заболеет!».

АННА (охотно продолжая тему) . Вот, меня тоже достала с этой антисанитарией.

ЮРКА.Может, она злая – мужика нету подходящего?

АННА.Не понимаю.

ЮРКА.Я говорю, может, в сексе у неё проблемы какие?

АННА.Ну ведь Светочку сродѝла.

ЮРКА.Понятно. Баба Ань, а ты деду Петру своему никогда не изменяла?

АННА.Ой-ёй-ёй, что ты. Лидка, что ли, сказала? Про счетовода про этого?

ЮРКА (делая вид, что увиливает от вопроса) . Ну… Я не помню, где-то сказали. А что, красивый был?

АННА (улыбаясь) . Ну, видный. С усами такой. Всё время кудри тут на боку начёсывал. Рисовал хорошо.

ЮРКА.Рисовал хорошо. (Пауза.) Сознайся, баб Ань, грешна?

АННА.Ой, господи! Я вот, смотри, могу под иконами побожиться. Как на духу скажу. Это Лидка на меня наговаривает. Он в погребе ко мне приставал, вот честно сознаюсь – мы там за огурцами пошли. Но я ему сказала – ни-ни! При живом-то муже. Разврат один.

ЮРКА.Прямо под Лениным клянёшься?

АННА.Под Лениным клянусь, не было ничегошеньки. Вот, перекрещусь даже. (Крестится.)

ЮРКА.Не, а чё ты крестишься.

АННА.А как же?

ЮРКА.Ты вот так вот руку поставь, и скажи: «Клянусь от имени всей Советской власти!» (Отдаёт правой рукой пионерский салют.)

АННА.Ну, клянусь, клянусь… (Смеётся.) Шалопай ты, Юрка.

Юрка идёт в залу и укрывает таз с глиной. Бабка Анна неотступно следует за ним.

А за сколько ж будешь свои подсвечники продавать?.. (Не получает ответа.) Секрет коммерческий?

ЮРКА.Ты мне про себя ничего не рассказываешь, я тебе тоже ничего не расскажу.

АННА.Так я же сказала, сирота осталась, за Петра вышла. Чего ещё?

ЮРКА.Что – и больше рассказать нечего?

АННА (вспомнив) . А, ну, Ангелину родила, потом Лиду. Сыночек помер, крохотушка совсем был. Жалела очень его.

ЮРКА.И всё?

АННА.Ну… Петра похоронила, так Светочка ещё махонька была.

ЮРКА.Чё-то, баб Ань, жизнь у тебя неинтересная – родился-женился-помер.

АННА.Я же не артистка. Это вы со Светкой.

ЮРКА.Она не артистка, она художник по свету.

АННА.Ай! (Машет рукой.) В театре, значит, артистка.

ЮРКА.Так – руки! (Смотрит на свои грязные руки и идёт на кухню их мыть. Анна неотступно следует за ним.)

АННА.Так и будете в нашем театре работать?

ЮРКА.Нет, подсвечников налеплю, кучу рублей заработаю – и в Москву. В Большом театре на работу устроюсь.

АННА.Кем же?

ЮРКА (с долей сарказма) . Ихние подсвечники буду протирать. А ежели доверят – буду им лампочки вкручивать.

АННА (недоверчиво) . Да ну тебя, скажешь тоже.

Слышно, как во входной двери поворачивается ключ, щёлкает замок и входит Лидия Петровна.