Валерий Копнинов - Сукины дети. Том 1

Так, Арсений?

Так, только так и не иначе…

Ничего, сынок, постепенно ты во всё вникнешь, чуток подрасти только. Да и девять лет-то – возраст уже вполне ответственный, значит – мотай на ус. А что пока не поймёшь, просто запомни, прими как есть.

Понимание – оно придёт позже.

Ты мне поверь!

Для того чтобы не возомнить себя живущим на этой земле с чистого листа, не беря во внимание дорожку, протоптанную дедом, и прадедом, и прапрадедом тоже…

И у нас с тобой имеется очень правильное знание, чтобы поставить и укрепить твою веру в истинную суть простых вещей, – это немудрёная, крепко настоянная на многовековом опыте философия жизни моего прадеда, а твоего прапрадеда Матвея Павловича, иначе говоря, личное наше Евангелие от Матвея.

Посапывая от усердия, мальчик лет пяти бережно тянул за собой совершенно новые саночки. «Ш-ш-ш-тук, ш-ш-ш-тук», – слегка «пришепётывая», санки то подволакивались по полу подъезда, то поочерёдно ударялись о каждую ступеньку лестницы. Верёвочка, полагающаяся для облегчения транспортировки, отсутствовала. Плюс – сверх меры утеплённый наряд мальчугана, делавший его похожим на маленького полярника… Отсюда и сопение, и слипшаяся рыжая чёлка на лбу.

Одетый в несколько тёплых штанов, цигейковую шубку, валенки на шерстяной носок, меховые варежки, шапку-ушанку с завязанными на подбородке шнурками и обёрнутый толстым шарфом вокруг воротника, он с разрешения бабушки шёл гулять во двор своего дома.

А там его уже давно заждалась снежная горка, большие белые сугробы, а также скользкие дорожки, по которым так здорово катиться, расставив для равновесия руки и предварительно разбежавшись изо всех сил.

Но главным в предстоящих забавах были эти восхитительные саночки, которые не иначе как с помощью волшебства Дед Мороз угадал в списке сокровенных желаний мальчугана. И ещё более волшебным и совершенно загадочным способом доставил в канун Нового года под небольшую семейную ёлочку!

Две недели санки подвергались тщательным испытаниям в домашних условиях и теперь, вне всякого сомнения, были готовы мчать хозяина с высоких заснеженных вершин.

– Со двора – никуда! – затворяя за внучком дверь, потребовала бабушка.

А зачем? Если всё самое интересное сосредоточено на этой доступной и многообещающей площадке, защищённой от шумящей и торопливой жизненной сутолоки домами со всех четырёх сторон.

И вот последний лестничный марш был преодолён. Навалившись на тяжёлую металлическую дверь своим небольшим весом, в обнимку с саночками мальчик просочился на улицу, шагнул со ступеньки вниз и сразу угодил в лужу.

Оказывается, те вчерашние красивые хлопья, начавшие кружить одновременно с наступлением сумерек, ночью набухли влагой, а затем пролились дождём, обесценив к утру всё серебро снега и льда, накопленное с начала зимы.

Никто такой напасти не ждал, хотя синоптики в теленовостях предупреждали: «Надвигается мощный циклон». Многие горожане этот прогноз слышали, в том числе и бабушка мальчика, не пропускающая новости никогда.

Ну и что? Да ничего! Подумаешь – непогода! Человечество настроено на лучшее. И вообще, кто им верит, синоптикам-то? Разве что внушаемые люди без собственного мнения!

Но в этот раз природа действовала точно по науке – была строга и беспощадна, пройдя тёплым фронтом по всей городской территории, не позабыв и про двор мальчугана.

Изобары, словно круги по воде от брошенного камнем циклона, разбежались по обширным сибирским просторам. За одну ночь студёный январь стал похож на умеренный апрель, с присущими весеннему месяцу ручьями и капелями.

Снеговичок, ещё вчера крепенький и внушительный, вызывающий всеобщее уважение своей богатырской фигурой, нынче выглядел покалеченным старичком. Зона температурных аномалий, в которой он оказался, сам того не желая, безжалостно покорёжила внешность снежного человечка, свернув на сторону нос-морковку, изрядно подъев правый бок и вырвав из раскрошившейся руки видавшую виды метёлку.

Горка, украшавшая уютный дворик и ещё день назад служившая источником озорства и веселья как детей, так и взрослых, сильно просела, а в некоторых местах даже провалилась. Роскошная ледяная глазурь на её пологом склоне, созданная многочасовым и кропотливым трудом дворника, стала тусклой и ноздреватой. Казалось, что можно взять эту истончившуюся дорожку за нижний край и скатать в рулончик.