– Где вы работаете, Иван Иванович, можно поинтересоваться?
– Да нигде. Так, торгую иногда, чем бог пошлет. Предприниматель я!
Капитан с прапорщиком переглянулись, и старший по званию уже тверже сказал:
– Тогда на каком основании вы разъезжаете в форме сотрудника органов? Придется нам оформить ваше задержание. Прошу выйти из машины.
Иван Иванович во весь голос захохотал, что задрожали стекла, и облокотился на открытое окно «Волги»:
– Ну вы, блин, даете! Пошли-пошли! Оформим. Только формы я не ношу. А вот вчера давал машину своему старшему брату порулить. Он хоть и генерал, но человек скромный. Взяток не берет, а служебная тачка в ремонте застряла. Вот он у меня волжаночку-то и одолжил на денек. Ну, чиво? Пойдем задержание оформлять? А?
Оба инспектора, вытаращив глаза, замерли на месте.
– Я говорю, вязать-то будете? Только потом мне один звоночек дадите сделать? А? Братану.
Прапорщик, словно щука, вытащенная на берег, глотнул воздух. Капитан поджал губы и отмахнул честь:
– Счастливого пути!
– И вам, ребята, не кашлять, – засмеялся Чередниченко.
С тех пор в Красноармейском районе проблем у Ивана Ивановича с работниками дорожной милиции не было. Завидев его румяное и вечно веселое лицо, в ответ на сигнал или моргание фар «Волги» кто отворачивался и делал вид, что не видит, а кто приветственно поднимал ладонь к виску.
20 февраля – 28 июня 2012 г.
Дверь в кабинет распахивается, и в офис заходит большой, дородный мужчина в ярко-красной рубашке и синих джинсах. Его румяное гладковыбритое лицо и василькового цвета глаза, весело бегающие под соломенными редкими бровями, выражают невероятную легкость жизни. На голове шапка рыжих, растрепанных степным летним ветром волос придает ему какую-то комичность. На ногах болтаются коричневые, покрытые толстым слоем пыли, потертые сандалии с расстегнутыми ремешками, слабо позвякивающими при ходьбе, словно шпоры на сапогах.
– Здорово, братки, – громовой голос заставляет менеджеров отвлечься от компьютеров.
– Привет, Иван Иванович, – по очереди кивают они.
– Дадите солярочки, отцы родные? Мне две шаланды залить, – добродушно говорит он.
– Ты садись, Вань, – отвечает ему один из менеджеров, – в ногах правды нет.
– Не садись, а присаживайся. Сесть мы всегда успеем, – скороговоркой и со смешком отвечает он, устраивается поглубже в серое кресло на колесиках. – Артурчик, выпиши, – на лице Ивана Ивановича крайняя степень нетерпения.
– Знаешь, Вань, подожди. Сейчас начальству рапорт по отгрузке нефтепродуктов сделаем и тогда тобой займемся.
– От! От эт-т-то молодцы! Молодцы! Не то что некоторые, – туманно, но с веселостью в голосе говорит Иван Иванович. – Эх, хорошо стало работать. Тут тебе и тепло, и светло, и мухи не кусают. Не то что я в автоколонне тысяча пятьсот тридцать восемь работал лет двадцать назад. Водилой пахал на КрАЗе по сменам. А еще и подрабатывать получалось. И чего только не было. Чего только не было, – начал свой рассказ в ожидании оформления документов Иван Иванович и красноречиво тряхнул головой. – Дело было зимой, в декабре. Морозы только-только установились. Я работал тогда в автоколонне пятнадцать тридцать восемь. Ну, сами знаете, та, что почти напротив заводоуправления нефтезавода. Так вот. Машина тогда у меня была – сейчас уж не увидишь на дорогах. То был КрАЗ. КрАЗище. КрАЗ еще тот, с деревянной кабиной. Двери фанерные, но силища, конечно, неимоверная. Танк. Дашь газку – из выхлопной столб черного дыма и рев, как у тягача. Короче, вот. Знакомый у меня был тогда. Говорит, хочешь подкалымить? Всего делов – привези из коровника, что в Светлом Яру, самосвал навоза. Там тебе ребята накидают, а везти-то тут рядом с нефтебазой, что у берега Волги, в садовый кооператив. Пару часиков, и синенькую заработаешь. Ну, пять рублев. Верное дело. Ну, я тогда молодой был, долго не думал. А тут синенькую заработаю. По рукам. Чин чином приехал в совхоз. Разыскал местного главного по коровам. Задом сдал во двор. Накидали мне навоз. А говно свежайшее, аж пар с него идет. Еду мимо заводоуправления «Каустика», а меня все легковушечки норовят побыстрее объехать, вонища хуже, чем с химкомбината, пар идет, да еще я тут газую. Черный выхлоп из трубы с запахом дерьма из кузова – смесь ядерная.
Иван Иванович сидит подбочениваясь, одна рука тыльной стороной кисти уперта в бок, другую он, растопырив короткие говяжьи пальцы, положил на стол. Менеджеры уже забыли про отчет.
Читать дальше