Алексей Ярковой - Идеальный мир

Чередниченко поднял брови, хмыкнул, поправил на себе генеральскую форму, нахмурившись, вышел из ателье и быстрым шагом направился к своей «Волге».

Тем временем милиционер продолжал не спеша прогуливаться около автомобиля Ивана Ивановича со сложенными за спиной руками – ладонь в ладонь. На правой кисти раскачивался полосатый жезл, который временами нервно вздрагивал, словно хвост у разозлившегося кота.

Когда до машины оставалось метров десять, Иван Иванович остановился и во всю глотку рявкнул:

– Как стоишь перед старшим по званию?!

Ничего не подозревающий лейтенант в этот момент находился спиной к Чередниченко. От бычьего рева он не просто вздрогнул – у него подогнулись колени, и он едва не сел на тротуар. Оказавшись лицом к лицу с чистым гневом, лейтенант совсем оробел, фуражка, ожив, соскочила на асфальт и закатилась под «Волгу».

– Доложить! – нахмурив кустистые брови, рыкнул Чередниченко.

Милиционер метнулся вправо, потом влево вокруг «Волги», как бы выбирая кратчайший путь, и, вытянувшись струной, подошел неверным строевым шагом.

– Товарищ генерал-майор! Лейтенант Федоров по вашему приказанию прибыл.

– Ну и дурак, – грубо ответил Чередниченко. – Куда прибыл? Чего прибыл? Говори по существу. К пустой голове руку не прикладывают.

– Патруль… я. Патрулир-р-рую.

– Чего стоишь? Патруль, значит, патрулируй давай. Службы не нюхал. Фуражку потерял. Позор СССР. Быстро. А то я сейчас тя быстро отпатрулю. Хэх! Патрульщик, – и с этими словами, не глядя на стоящего столбом гаишника, Иван Иванович осанисто прошел к водительской двери своей машины, хлопнул дверью и затем, от души газанув, в клубах сизого дыма уехал.

До поворота, пока не опрокинулась отраженная перспектива, в зеркале заднего вида долго подрагивало удаляющееся изображение стоящего в ступоре лейтенанта. Рядом виднелся серый эллипс смятой колесом машины фуражки.

Но на этом коротком эпизоде занавес не опустился – история с карнавальной местью по воле случая продолжалась. Из фотоателье Чередниченко решил ехать домой на обед. Дорога его лежала по мосту через Волго-Донской канал, около которого находился стационарный пост ГАИ. И тут опять вспомнил Иван Иванович все обиды и разборы, штрафы и мзду, и такая взыграла вдруг в нем злость, что желваки стали ходить по скулам. Погоны придали уверенности в своих силах. Он крепко сжал огромными ручищами руль «Волги», наклонился вперед, высматривая жертву. Около поста между тем дежурил усатый рыжий прапорщик. День выдался жарким. Белое небо, белое солнце, белая придорожная пыль. Выгоревшая рубашка прапора намокла на спине. Ленивым, усталым взглядом, в поиске непристегнутых ремней и машин без номеров, он провожал глазами поток автомобилей. Увидев в окне проезжающей «Волги» генеральские погоны, прапорщик на всякий случай приложил руку к виску. Черная «Волга» притормозила, в окно вынырнуло огромное карминовое лицо, маленькие злые глазки и золотой погон. Прапорщик, видимо, подумал, что нужно все-таки быть ближе к уставу строевой службы, и, подбежав к «Волге», отрапортовал:

– Дежурный по посту канал патрульно-постовой службы прапорщик Саблин! За время несения службы происшествий не случилось!

Но, видимо, в тот день карты не ложились для него в масть. Генерал, брызжа слюной, высунулся в окно:

– Как докладываешь, прапорщик?! Что за форма?! Где строевой шаг?! Кругом! На исходную позицию шагом марш!

После повторного подхода и доклада Чередниченко оценил взглядом с головы до ног запыленного и мокрого от пота прапорщика, заставил его почистить до блеска сапоги, еще раз прогнал строевым шагом, отметил никудышную выправку и напоследок суровым голосом сказал:

– И смените форму, товарищ прапорщик! Что это? Отутюжить, постирать. Буду ехать обратно вечером – проверю.

– Так точно, товарищ генерал! Есть! Виноват! Исправлюсь! – с этими словами Иван Иванович выжал сцепление, подоткнул мясистой широкой ладонью передачу и укатил.

На следующий день, конечно, китель со словами благодарности вернулся к хозяину. О шутке Иван Иванович рассказывать не стал. Душа наполнилась покоем, чувство мщения за прошлые обиды удовлетворено вчерашним диким куражом. История могла бы тем и окончиться, но иногда снаряд трижды попадает в одну и ту же воронку. Для особо удачливых. Спустя неделю или, быть может, меньше на том самом посту через канал, где Чередниченко в генеральской форме гонял прапорщика, его остановил для проверки документов сотрудник дорожной милиции в форме капитана. Пока гаишник сверял номера, листал техпаспорт, из постовой будки вдруг вышел тот самый позавчерашний прапорщик. Естественно, увидел знакомую «Волгу», памятные номера. На его лице мелькнула тень удивления, и он, подойдя к капитану, заглянул через плечо. Иван Иванович молча ждал окончания проверки. Прапорщик посмотрел на документы, потом на Чередниченко и осторожно что-то шепнул на ухо капитану. Тот с любопытством выслушал шепот и, возвращая документы Чередниченко, спросил: