Алекс Вурхисс - Лейла

Странно, ведь наш мир дает нам возможность получить практически любое удовольствие. Неаппетитная масса из планктона с помощью вкусовых добавок превращается в любое известное в истории яство. Пусть мы потеряли девяносто процентов биосферы, но вкус блюд из давным-давно исчезнувших растений, животных и грибов нам доступен, стоит лишь захотеть. Но сладость того кленового сиропа, взятого пальцем из ранки на стволе живого дерева, почему-то совершенно иная, какая-то… не от мира сего. И я могу вспоминать ее спустя годы, а вкус даже ресторанного деликатеса забуду уже через несколько дней.

Мы собирали патоку, а через несколько месяцев, в обычный, на первый взгляд, день, магистр Мартен вечером (это всегда было именно вечером) звала нас к себе в коттедж.

Летнее солнце играло золотыми пятнами по стенам; пахло медом, патокой, пшеницей (эти запахи можно было найти в общественной ароматеке) и чем-то таким, что мы не могли понять тогда. Но я сразу подумала, что именно так должно пахнуть в Форпосте, том последнем поселении людей у стены ледника, о котором рассказывала нам магистр Мартен. В городе, где дома построены из ледяных глыб, но сохраняют тепло, где люди ходят круглый год в меховой одежде и термобелье, и у многих отморожены пальцы и уши. Иногда я задавалась вопросом – зачем люди вообще живут в подобном месте, и лишь намного позже поняла, что совсем не по своей воле.

Лепешки магистра Мартен казались чем-то не от мира сего, они были сладостью, воплощенным наслаждением. Они словно таяли во рту, превращаясь в чистое удовольствие. Как разительно отличались они от всего, пробованного нами раньше! Это была более, чем пища, кроме насыщения и удовольствия вкуса она приносила что-то еще, непонятное, какое-то ощущение покоя, подобного которому я никак не могла найти впоследствии.

«Стася, ты слишком много размышляешь, Стася, ты слишком много вспоминаешь…» – тихонько напевала я, принимая душ. Душ, кстати – одна из немногих вещей, которые мне не нравились в Гарше. У тебя есть семьсот двадцать секунд на то, чтобы вымыться; следующий душ будет доступен через семьсот двадцать минут… Конечно, понятно, очистка воды от различных загрязнений – занятие недешевое, и бездумно тратить драгоценную жидкость нельзя, но меня не покидало ощущение, что в таком режиме есть какой-то совершенно иной смысл, поскольку вступившие в союз или просто достигшие определенного статуса и живущие в коттеджах могли принимать ванну.

Ванна совсем другое дело; здесь режима никакого нет, только наполнение – валяйся хоть целые сутки, освежая себя гидромассажем… Но холостякам ванны не полагалось, только парам (угадайте, чем еще я пользовалась в гостях у моих подружек?)

Приняв душ, я завалилась на койку и включила стационарный терминал в режим ай-ти. Проигнорировав личного секретаря, которая сразу же пустилась напоминать мне все, что мне предстоит, от очередной сдачи яйцеклетки до защиты диплома, я глянула новости, сначала университетские, затем городской канал. В общем-то, просмотр новостей тоже, в некотором роде, социальный атавизм, но, почему-то, культивируемый обществом. Три раза в сутки каждый житель нашей страны смотрит новостной канал, даже если живет в маленьком городке, где ничего не происходит и ничего не может произойти в принципе.

Но Гарш – мегаполис, и событий в нем хватает, пусть даже рутинных. Так что свои пятнадцать минут разнополая пара ведущих (либо сэмэ и неко, либо укэ и тачи, всегда только так) отрабатывает на все сто процентов.

Ох ты… Передо мной появилось лицо мужчины. Очень красивое: правильные, сильные черты, выразительные скулы, высокий лоб, прямой нос, твердая линия губ и волевой подбородок – все говорило о силе, а большие, синие глаза показались мне печальными. Я «поплыла» – так я называю странное чувство, когда все внутри становится ватным и тебе кажется, что ты летишь; оно бывает редко, и я не совсем понимаю, отчего так происходит… может быть, это просто естественная реакция на физическое совершенство человека, которого я вижу? Во всяком случае, тот, кто исправлял код этого сэмэ, был, наверное, гением.

Не сразу я поняла, какой текст сопровождал это видение, а когда поняла, мне неожиданно стало холодно и страшно. «Составлен фоторобот подозреваемого… шесть изнасилований за два месяца… последнее случилось вчера, в городском парке. Изнасилована тачи Герда Грамм, лаборант биотехнологического комплекса „Гарш-2“. Жертва вновь не запомнила нападавшего, фоторобот составлен со слов очевидца, который, вероятно, спугнул насильника. Этот фоторобот точь-в-точь похож на фоторобот беглого солдата из Форта Шарлотты.»