Н. Габова - Мир для троих

В балетном классе происходило то, чего я не знаю. Можно предположить и наверняка догадаться, что танцоры сидели прямо на полу, по-турецки, или, прислонившись к стене, обсуждали концерт. Один из них, парень с кудрявой шевелюрой, растягивался у станка. Вошёл руководитель, все замолчали, он что-то говорил им, что-то хорошее. Алина, наверное, сидела за чьей-нибудь спиной, ничуть не заботясь о том, чтобы её непременно заметили и похвалили по имени. Но, думается мне, эта её уловка срабатывает в точности да наоборот: все ждут похвалы от неё самой.

Она настолько хороша на сцене, что никому и в голову не придёт оспаривать это. Удивляет другое. Девушки в труппе бьются за место примы, но не она. В конечном счёте они оказываются рядом: прима и наша Алина. Спустя некоторое время после знакомства на вопрос, почему бы ей, собственно, и не занять привилегированную позицию, Алина ответила отрицательно. «Не хочу быть одна», – таков был её главный аргумент. «И вот ещё что, – добавила она, подумав, – кто-то в труппе должен соблюдать правила, чтобы я могла оставаться свободной».

С того памятного вечера мы вместе с Луизой как пара. С Алиной как друзья. Часто, ночуя втроём, мы спим в одной постели, взявшись за руки. Алина посредине. Один писатель сказал: «Дружба – это любовь без страсти». Пожалуй, он прав. И за такую дружбу стоит быть благодарными.

Неделя – как убывающая луна: сходит со среды на четверг. Луиза дорабатывает свой библиотечный день. Дождливая погода благоволит её ремеслу. Даже на работе замечаю на столе шефа – Алексея Ивановича – книгу со специальным штампом. Сегодня до четырёх часов пополудни велись переговоры. Некоторое время после мне всё ещё было сложно переключиться, так что всю дорогу до дома меня сопровождало эхо чужих голосов. Память, странное явление, порой никак не может успокоиться. Наконец, стены офиса сменились деревьями, а голос шефа – окликом соседа. Не того, что пианист, а «добряка-менеджера», как назвала его однажды Луиза. Этого человека мы ни разу не видели в обычной, неделовой одежде или со скучным, ничего не выражающим выражением лица. Оставалось только гадать, улыбается ли он, когда его никто не видит. Возможно, что да. Что он из тех, кого радует сам факт существования и делания чего-то нужного.

Вечер четверга провожу за изучением статьи, посвящённой терапии психологических заболеваний с помощью компьютерных игр. Издание привлекает меня не в первый раз, но, на удивление, сделан журнал абсолютно неудобно: его ни согнуть, ни разогнуть, часть букв тонет в месте скрепления листов. Неоднократно приходила в голову мысль поискать электронную версию, может быть, чтение с ноутбука окажется не менее уютным, всё-таки это не художественное произведение, которое непременно хочется чувствовать не только глазами, но, по возможности, быть к нему ближе, а тексты о современных технологиях. Автор описывает больных, осознающих недуг и успешно переносящих свои «причуды» в дополненную реальность. Речь не только об агрессивном поведении. Предполагается использовать игры в качестве тренажёра для людей с проблемами общения или самоидентификации.

«Каким был бы мой персонаж», – поневоле проносится в голове.

Читаю дальше. Пишут также об использовании сериалов в терапевтических целях. Врач должен изучить предпочтения больного, это в некоторой степени заменяет обычные тесты, затем порекомендовать что-то к просмотру.

«Любопытно, сколько всего должен пересмотреть сам терапевт? Они после какой-то экзамен на знание сюжетов сдают»?

По мнению специалиста – автора статьи, предполагается два основных направления терапии: пациент сосредотачивается на ситуациях или же на конкретных персонажах; в зависимости от его проблемы врач выбирает один из вариантов.

Отвлекает пришедшее на телефон сообщение. К счастью, он лежит рядом, тянусь к экрану, придерживая страницы свободной рукой. Луиза. Пишет: «Сегодня не приду. Экскурсия для японцев. На работе допоздна. Крепко целую. Развлекайся». Смайлики: поцелуй и сердечко. Ухмыляюсь и посылаю в ответ полный набор: улыбки, сердца всех цветов, фейерверк. Знаю, Луиза не в восторге от вечеров, проведённых на работе, наверное, всё время будет наблюдать, а потом расскажет, как вели себя наши и не наши, как ей на слух японский язык (по-моему, вживую она его ни разу не слышала)и ещё какие-нибудь сведения, анализировать которые её со скуки придёт на ум.