Н. Габова - Мир для троих

Открываю окно на среднее положение, ветра нет, только приятная свежесть.

По обыкновению молчу ещё час после пробуждения. Как два незнакомца, перемещаемся мы вдоль коридорных стен и между кухонной мебелью. Перед выходом целуем друг друга: страстно или рассеянно, по настроению, причём по настроению Луизы, моей энергии не хватает на подобные сложности. И расходимся на целый день. Перед уходом Луиза чуть не забывает взять со столика письмо, обычное старомодное письмо в конверте, так они переписываются с приятельницей с её первого места работы. Когда-то Луиза проходила практику в библиотеке при научном институте.

Библиотека, в которой работает моя подруга сейчас, одна из крупнейших в стране. Здание, пусть и не старинного образца, имеет некоторую архитектурную ценность как минимум для жителей города. Это монументальная постройка начала двадцатого века с толстыми стенами, высокими потолками. Со стороны оно представляет собой куб безо всяких изысков и, наверное, оттого выделяется на фоне современных европейского вида красавцев-домов. Библиотека вмещает несколько книжных залов, компьютерный комплекс для изучения электронных материалов и вообще со свободным доступом в Интернет для желающих, оборудованный конференц-зал и даже библиотечное кафе. Про него стоит сказать отдельно. Здесь мы с Луизой познакомились, но и само по себе оно заслуживает должного описания.

Наше кафе – это шесть столов и стойка вдоль окна на четыре персоны. Здесь, конечно, любят обосноваться блогеры. Подруга моя беззлобно, но с постоянством швейцарских часов, подшучивает над ними. Слева от себя они кладут шапку, справа ставят стакан с напитком из серии авторских, посередине всей этой композиции располагается сам «младший брат» журналиста. Переписывается с кем-нибудь, фотоснимки редактирует, возможно, даже по-настоящему работает.

Интерьер заведения меняется по настроению управляющего. То лаконичный чёрно-белый минимализм, то вдруг яркие скатерти: жёлтые, малиновые, проникнутые духом 60-х, нашёлся у них и проигрыватель для грампластинок. Обычно играет лёгкий джаз.

В день нашего знакомства шёл дождь, и время было такое, когда кафе пустует: дообеденное. Обстановка, проникнутая вчерашним днём, требовала замены. Тёмно-коричневые в клетку скатерти, изображение танцовщиц кардебалета на стенах – всё походило на следующий после праздника день, тусклый и замерший. Впрочем, то, что творилось за окном, было ничем не лучше. Будто пересадка в путешествии, когда остаётся только сидеть и ждать.

Помню, как это было. Передо мной чашка остывающего бульона. Пытаюсь читать – не могу сосредоточиться. Тогда чуть разворачиваюсь и замечаю сбоку (буквально через столик) девушку. Обычно не люблю таких, готовых вот-вот расплакаться. Но эта отличалась. Слёзы, вызванные скорее силой, нежели банальной слабостью. (Впрочем, и слабость не так обыденна и понятна, как порой кажется). Когда не нужен зритель. И она, эта девушка, не ждала утешения. В тот момент я понимаю: ни один человек не смог бы сказать ей чего-то успокаивающего, потому что не столько слова, сколько сам утешитель стали бы лишними.

«Что ей сделалось, – думаю я. – Мимо скольких вещей до этих слёз она смогла пройти мимо».

Губы девушки сжаты в упрямую линию, а глаза полны слёз. Нежность, оберегаемая силой. Не знаю, чего мне хочется: близости с ней или дружеского участия. Она вся контраст. Произведение искусства. Худая, как балерина. В лосинах, чёрном топе, поверх которого надет большой не по размеру свитер. Изящная, даже артистичная, и такая простая в своём неприкрытом побеге. Если положу руку на её плечо, то сдержусь ли от того, чтобы не коснуться губ?

Я смотрю на незнакомку. Неожиданно чувствую на себе чей-то взгляд, и замечаю Луизу!.. Она смотрит на неё, на меня. И будто бы даже на киноленту моих мыслей. А я не чувствую смущения перед ней. И в этом момент влюбляюсь. Влюбляюсь в мою Луизу.

Что касается девушки, мы познакомились. Она действительно оказалась танцовщицей. Современный балет. Выступала в самых разных кулисах; тем вечером – на уличной сцене. (Не представляю, как бы они справились, если бы не кончился дождь). Мы (уже вместе с Луизой)подошли после концерта. Алина, как оказалось, также запомнила нас по встрече в кафе. И,подобно нам, не смутилась.

В тот вечер не удалось никуда сходить вместе. Рабочий день Алины не ограничился концертом. Наверное, и к лучшему, мы с Луизой, едва познакомившись, хотели быть вдвоём, впервые взяться за руки, впервые не отвести смущённо глаза. Помню, мы пошли в парк аттракционов, наступил сырой после дождя вечер, народу почти не было. Гуляли в нашем парке в лучах сохнувшего солнца, то тут, то там жёлтые лучи узкой полосой освещали какой-нибудь конкретный предмет: пластмассовую гриву лошади, дверную ручку кофейного ларька, фигурку гнома, украсившего фонтан. Мы были одни, мы были вдвоём, взрослые, но как дети, впервые влюблённые. Мне всё думалось, когда же взять её за руку. Она взяла первая.