Дмитрий Извеков - Дом номер ноль

– На цены не смотри, я угощаю! – прозвучало у меня за спиной.

Я попытался встать, но мягкое кресло словно потянуло меня назад.

– Попав сюда, непросто выбраться обратно, – ответил я, не оборачиваясь и разводя руки в сторону, правую из которых тут же обхватила крепкая мужская ладонь.

– Как верно подмечено. Золотые слова!

Я поднял голову и увидел Его. Я представлял Платона совсем иначе. Фотографии в интернете не могли передать весь тот энергетический заряд, который он источал. Он оказался высоким, крупным, чуть лысоватым мужчиной лет сорока пяти, с пристальным взглядом и широкими скулами. Не отпуская моей руки, он потянул меня вверх, помогая подняться, и по-отечески улыбнулся.

– Друзья зовут меня Платон. Возможно, когда-нибудь ты будешь называть меня также, а пока я для тебя – Платон Ефимович, – сказал он, ослабляя рукопожатие.

– Сергей, – немного растерявшись от такого приветствия, ответил я.

– Садись. И ответь мне на вопрос: какая машина стояла между вторым и третьим этажами слева?

– Bentley Continental GT из лимитированной серии Diamond, приуроченной к 60-ти летию завода в Крю, – не моргнув глазом, ответил я, – Всего выпущено 400 экземпляров, все были раскуплены за два года до анонсирования выпуска, – продолжил я.

– Неплохо…

Похоже, я заинтересовал Платона. Откинувшись на спинку кресла, он прищурился и задал новый вопрос.

– Раз ты так разбираешься в эксклюзивных автомобилях, позволь проверить твою логику. Как ты думаешь, почему практически на всех современных автомобилях устанавливается дополнительный стоп сигнал?

– В целях безопасности, – не задумываясь, произнес я.

Платон поморщился, и на его скулах заиграли желваки.

– Сережа, не разочаровывай меня. Или ты считаешь, что я задал столь тривиальный вопрос в надежде услышать такой же тривиальный ответ? Включи свой мозг, если он у тебя есть и дай мне тот вариант, которого я от тебя жду. Я хочу деталей.

Резкая смена настроения Платона удивила меня. «С ним нужно аккуратней», – подумал я.

– Ты знаешь, сколько стоит минута моего времени? – вопросы Платона и тон, на который он перешел, продолжали ставить меня в тупик.

– Даже страшно представить, – попытался улыбнуться я.

– Опять неверно. Задавая этот вопрос, я дал тебе время, чтобы найти достойный ответ на мой предыдущий вопрос, а ты использовал это время иррационально. Видимо, я ошибался в тебе. Удачи! – Платон резким движением оперся на подлокотник кресла и, оттолкнувшись, вышел из-за стола. – Предложение об угощении в силе, можешь заказать все, что понравится, – бросил он, покидая ресторан.

– Стойте, я знаю ответ, – в отчаянии прокричал я, – он яркий!

Платон замер на мгновение, обернулся и расхохотался.

– А ты быстро учишься! Молодец! Два клубничных чая со сливками, – бросил он в сторону барной стойки и направился ко мне, – А теперь давай расшифровывай свою версию.

Я глубоко вдохнул, украдкой вытирая испарину со лба и, стараясь не показать своего взволнованного состояния, произнес:

– Когда мы включаем габариты или ближний свет у машины, задние фонари начинают постоянно гореть красным светом. При этом, когда мы нажимаем на тормоз, также загораются дополнительные лампы и они горят также красным светом. На фоне постоянно горящих задних габаритных огней свет тормоза не так контрастен и днем это легко можно не заметить. В отличии от задних фонарей, дополнительный стоп-сигнал во время движения выключен и свет загорается лишь при торможении, он контрастен и виден в любое время суток.

– Браво, ты справился, – взгляд Платона перешел на фарфоровую чашку с чаем, принесенную очаровательной девочкой, – попробуй, это мой любимый! Кстати, ты куришь?

– Да, курю. Но собираюсь бросать, – тут же поправился я.

– Запомни, в настоящем есть «да» и есть «нет». «Собираюсь» – это перманентное состояние. Не обманывай ни себя, ни меня. Это не к лицу настоящему мужчине. Теперь тебе действительно придется перестать курить, ведь ты не разбрасываешься словами, верно? К тому же я не приемлю запах табака, тем более от своих сотрудников, – улыбнулся Платон.

Казалось, в этот момент мое сердце остановилось. Прохладный воздух ресторана, охлаждаемый четырьмя бесшумными кондиционерами, словно перестал поступать в мои легкие. Дрожащими руками я взял в руки невесомую чашку и сделал глоток. Осторожно поставив ее на блюдце, я посмотрел ему в глаза и спросил:

– Означает ли это, что я принят на работу?