Дмитрий Ясный: Коктейль номер 7

-Объекты для трансформации зафиксировать в стазисе на третьей платформе. При срыве объектов с платформы использовать комплекс парализации по стандартной схеме. Дубли А/И37, Т/И65 и С/И76 в нижний отстойник под контроль персонала. Распоряжение персоналу 'отстойника' - внимание усилить, параметры контроля держать по верхней границе. Код 'синий'. Новую партию от 'ловцов' на полную санобработку и под контроль по режиму 'пять'. Все распоряжение дублировать аудиофайлами. Операции по трансформированию отловленных объектов проводить только под протокол.

-Принял, выполняю.

-Принял, выполняю.

Привод грузовой платформы натужно взвыл, дернуло, качнуло, вызывая тошноту и больно ударяя чем-то острым по пояснице. Со скрежетом прокрутились вхолостую зацепные диски, и гидроприводы платформы сложились в парковочное положение. На мониторе контрольного табло багровым светом высветилось тревожное сообщение о неполадке.

-Внимание! Критическая поломка транспортировочной платформы! Ремонтную группу срочно в приемный ангар! Внимание персоналу! Предполагаемое время выполнение команды - двенадцать минут три секунды. График доставки объектов для трансформации сместить с учетом указанного времени.

-Принял, выполняю.

-Принял, выпол... Принял... При...

О, наконец-то, заткнулся. И это славно. Давно уже гад, выбесил меня своим мёртвым голосом, чтоб ему страшно сдохнуть. Пожелание такое у меня ему, непреходящее, неизбывное. Смог бы встать, сам бы этого громкоголосого прибил. Чем ни будь тяжелым и металлическим. Раз так несколько. Но не могу. Не получается. Ничего не чувствую, кроме сильной боли во всем теле. Ни рук, ни ног, ни тела. Ничего не вижу, только слышу, и то, будто через толстый слой ваты. Толстый-претолстый, с нежной кремовой начинкой.... Так, стоп, меня куда-то не туда понесло.....

В этом тот, всем тут приказывающий, виноват. Голосом своим череп мне сверлит, литаврами гремит и сносит едва выравнивающиеся ряды моих мыслей. И еще он отвратительно воняет. Старым закисшим потом, дрянью какой-то непереваренной изо рта и чем-то давным-давно перепрелым. Тошнит меня от его запаха и сильно мутит. Или это не он смердит? Вонючий-то рядом со мной и молчит, а командный голос я слышу сверху. Все чертовски непонятно. Нет, мало мне этой дикой, выматывающей все жилы боли, так еще и тупые загадки приходится разгадывать.

Чьи-то широкие ладони грубо подхватили меня под мышки, резко дернули, рывками поволокли. Над головой дружно, на два голоса, засопели, захрюкали от натуги, бормоча невнятно, но без сомнения нелицеприятно. Не спорю, я весьма тяжел. Кость широкая, мяса и жил много. Когда в свою машину сажусь, она резко проседает. Но это ваши проблемы, сволочи, я вас, меня тащить не заставлял. И вообще, куда волочете, мразоты?! Не разрешал же!

Ноги доползли до края поверхности, соскочили, с размаху ударились обо что-то ребристое пятками, вызывая вспышку сверхновой. Ах вы, зародыши выблядков! Ну, я вам сейчас.....

Скрипнул зубами, судорожно дрогнул веками. Ничего не вышло. Не смог открыть глаза, а вместо злого рыка лишь еле слышное шипение сквозь разлепившиеся губы, будто газы непроизвольно 'стравил'.

А от второго удара об пол, уже головой, сверхновая не вспыхнула, а сразу погасла. А все потому, что пришла ко мне в гости большая черная дыра. Вот такая быстрая у меня космогония......

Комната. Странная комната. Без окон, без видимого входа и выхода. На потолке люминесцентные или диодные, не разобрать, они закрыты матовыми плафонами, осветительные панели. Во всех четырех углах комнаты на подставках рыцарские доспехи. Не имитация и не 'новодел'. Просто доспехи, настоящие рыцарские латы. С царапинами на гравированных нагрудниках, с глубокими зазубринами и выправленными вмятинами от ударов. Даже на вид массивные, толстого металла, с вычурным крюком под копье, побывавшие не раз в деле турнирные доспехи. На левой, правой и торцевой стене комнаты, висят выцветшие гобелены с ценами загонной охоты на оленя. Гобелены перемежаются широкими овальными зеркальными пластинами. На последней, четвертой стене, расположены ровно по центру шесть огромных экранов.

В странной комнате без дверей и окон находятся двое - седовласый человек, в строгом, шитом тусклым серебром камзоле, с сильными нервными пальцами и высокий, молодой, почти юноша с плавными и текучими движениями. Седовласый человек сидит, удобно устроившись в массивном кресле. Молодой стоит у объемных экранов, в правой руке лазерная указка.