Муса Мураталиев - Швоткать

Участники встречи, смутившись поведением Люси, умолкают.

Некоторые, нервно встав с мест, самовольно покидают встречу.

– Никогда не думала, что моя жизнь вот так плачевно закончится! – по-волчьи воет на весь двор Люся. – Разве теперь у меня будет нормальная жизнь?

Депутат крепче сжимает Люсю в объятиях, что-то шепча ей на ухо.

– Зачем, зачем вы, представляющие нас, власть, привели его сюда? – говорит Люся ему. – Чтобы растравить мою душу?!

Когда рыдающая Люся вздрагивает, вырываясь из объятий, депутат отпускает её.

Старания его не дают положительных результатов.

Люся плачет по-прежнему горько, то в ладоши к себе, то в жилетку депутата, не обращая внимания на реакцию окружающих.

Депутат теперь не в себе.

Трясущейся рукой залезает в карман.

Достаёт мобильный телефон и набирает кого-то.

Плачет Люся и ни на что не реагирует.

Депутат опять подходит ближе к ней:

– Так нельзя! – говорит он. – Я вызову врача, вы согласны?

Люся, тут же вытерев слезы, потом и губы, говорит, стиснув зубы:

– Не-не!

«Скорую» вызывать не надо!

Увезут, потом дома родного не увидишь.

Лучше на своей кровати эвтаназию произвести.

– Что ты мелешь? – удивляется Совет.

– Пусть едет, пусть! – криком тут опять исходит Люся, обращаясь к депутату. – Хотя бы давление померяют.

А то дозвониться до них невозможно.

Только скажите, что нет въезда к нашему дому с Волжского бульвара.

Депутат вдумчиво и медленно начинает набирать номер.

Все следят за его движениями.

Пока телефон соединяется, депутат размышляет вслух:

– Недавно я выезжал к улице Артюхиной со стороны бульвара, как они быстро всё изменили?

А почему поменяли направление движения?

Зуммер гремит по всей площадке, он слышен всем.

Никто не поднимает трубку.

Все понимают, что вызвать «скорую помощь» даже депутат не может.

– Люся! – говорит вдруг Совет. – Слышишь?

Люся встрепенулась, услышав своё имя.

Потом остолбенело застывает.

– Не возражаешь, – говорит Совет, – если мои ребята померяют тебе давление?

К ней тут же направляются оба парня, которые все время его сопровождают.

В руке у одного старенький кейс.

Люся, отпрянув назад, мотает головой:

– Ни-и-нна-до! – кричит, стиснув зубы. – Я боюсь случайного врача.

Один из них сегодня ночью зарезал здорового человека с четвёртого этажа!

Добрейшего человека, Виля!

– Ну, не мои же ребята, – говорит Совет. – Не убьют тебя!

Вот я стою рядом с тобой, Люся!

Двое парней подходят к ней, первый из них, открыв кейс, достаёт японский тонометр.

Плотно прижимает мембрану поверх рукава летнего платья Люси и начинает мерить давление.

Люся, как заворожённая, всё это время смотрит на огромную тень Совета, которая лежит головой к её ногам.

Не огласив показатели, парень, привычно быстро собрав тонометр, возвращает его в кейс.

Щёлкнув крышкой, отходит назад.

Тут депутат коротко объясняет нам значение реновации.

На детской площадке становится опять тихо.

После он обращается к оставшимся участникам встречи:

– Будут ли ещё вопросы?

Говорун берет слово.

На этот раз он ругает тех, кто ставит на ночь свои машины вокруг нашего дома.

Завершает выступление предложением организовать здесь платную парковку.

Депутат указывает худенькой девушке, сопровождавшей его, что надо записать это в протокол.

Михаил из 111-й оповещает всех, что трём собакам он купил американские намордники, а не китайские, как были раньше.

Теперь его собаки соседей не будят, на что они жаловались раньше.

– На этом позвольте завершить нашу встречу, – говорит депутат. – Мы покидаем вас.

Нас ждёт работа.

Не забывайте, через три недели выборы!

Сентябрь!

От вашей активности зависит счастливая жизнь наша и ваша!

– Минуточку! Куда вы? – кричит тут Люся с таким раздражением, что слюни вылетают изо рта. – А ремонт?!

Когда же эта кабала прекратится?

К новому витку Люсиной истерики никто не готов.

Жители группами покидают встречу.

На детской площадке остаётся всего горсточка жителей.

И они, стыдясь ссоры перед посторонними людьми, отворачиваются от Люси, смотря кто куда.

Депутат, широко раскрыв руки, подходит к Люсе, молча прижимает её к груди.

Люся хотя и даёт себя обнять депутату, обидевшись, исподлобья смотрит на него, но ничего не говорит.

Депутат прощается с нами за руку и оставляет нас на детской площадке.

Он направляется в сторону Волгоградского проспекта.