Александр Шубняков - Корпорация по ту сторону добра и зла. Часть третья

– А почему ты хранишь эти вырезки.

– Просто так. Если быть честным, то я не знаю почему.

– Тед Бунди производит впечатление абсолютно нормального человека. У него была маска нормальности

– Да я это знаю. По той причине я именно испортил свой день рождения

– Не понимаю

– То, что я периодически показываю это второе лицо другим людям, говорит о том, что я нормален и не собираюсь убивать кого-то. Если я кого-нибудь убью то меня поймают.

– Понятно

Кибернетик заварил чай, и знаком предложил мне выпить его.

Мне стало невыносимо тяжело и мне захотелось сменить тему разговора.

– Что ты думаешь о Виоле.

– Виола, это роковой человек современности. Человечество готовится к такому испытанию, которое оно не знало еще никогда. Скачут Геи, и лесбиянки. Проводятся чудовищнее акты насилия. До этого человечество уповало на бога. Но этот бог умер. На смену ему идет Янус. Теперь мы должны сами путем проб и ошибок найти ту самую грань, где толерантность не переходит в распущенность.

– У меня был невроз в своё время.

– Какой невроз

Я рассказала ему про психотерапевтическое лечение, которое я прошла.

– Так вот что скрывалось за страхом потери слуха – сказал он любезно улыбаясь.

Мы замолчали

– Как вам мой чай – спросил он ещё более любезно улыбаясь.

– Да так неплох, но имеет только странный привкус. Не случайно ли это цианистый калий.

Кибернетик засмеялся. Затем почуяла в себе странную сонливость.

Бессонная ночь как никак – подумала я.

Потом у Кибернетика появилось такое выражение лица, что он что-то хочет сказать, но боится не понимания. Он смотрел мне в глаза, каким-то печальным и одновременно любопытствующим взором.

– Что вы хотите сказать.

Кибернетик замялся и потом сказал

– Вы не задумывались, что наша культура лежит не на подавлении жестокости, а на одухотворении его. Например, эта статуэтка распятия. Разве не жестокость. Кинофильмы это тоже жестокость. Я как садист хорошо знаю насколько жестока наша культура, а вы хотите знать.

– Я как человек посвятивший жизнь борьбе с любыми проявлениями жесткости хочу это знать – ответила я не задумываясь.

– Вы серьёзно хотите это знать.

– Да чтобы иметь возможность с ними бороться.

Кибернетик захохотал. Такого смеха я не слышала никогда. У меня мороз по коже пошел от этого.

– Ну что же давай подпишем договор.

Werd ich zum Augenblicke sagen:

Verweile doch! du bist so schön!

Dann magst du mich in Fesseln schlagen,

Dann will ich gern zugrunde gehn!» – неожиданно произнес он. Стих из Фауста.

– Teufelpakt- сказала я

– Ладно, мы ничего не будем подписывать, но давай условимся, что-то, что ты узнаешь, не будешь меня ругать.

– А за что меня, тебя ругать. Ты мне кажешься очень благородным человеком

– За то, что я садист.

– Всё на свете может быть самим собой лишь только преодолевая себя – произнесла я печально – в конце концов, ты смог сделать гуманизм из своего садизма. И кем бы ты, если у тебя не было этого. Потом я вместе с Кибернетиком начала смотреть фильм, Красота по-американски. Потом я незаметно уснула.

Очнулась я в комнате. На диване. Рядом со мной находился Кибернетик.

– Что случилось – спросила я

– У меня есть просьба напиши письма своим родителям. Ты будешь участвовать в необычном опыте. Опыт продлится примерно два-три дня, поэтому предупреди их, чтобы они не беспокоились.

И он подал мне листы бумаги и конверты.

– Что за опыт..

– Вопрос заключается в том, почему мы на одни темы можем говорить и спокойно обсуждать это, а другие мы не можем об этом думать и люди запрещают и прибегают наказаниям.

– Да, мы думали на эту тему. И что ты задумал

– Основой науки является опыт, не так ли это. Мы ставим опыты и проверяем их. Тут мы проведём точно такой же эксперимент..

– Так что дальше

– Ну мы проведем субъективный эксперимент.

И Кибернетик дал мне газетную вырезку

Я прочла..

27 апреля 2008 года стало известно об аресте 73-летнего австрийца Йозефа Фритцля, которого обвинили в том, что он на протяжении почти 24 лет удерживал в подвале и насиловал свою дочь Элизабет. Элизабет родила от отца семерых детей, один из которых умер. Трое детей оставались в подвале вместе с матерью, еще троих Фритцль растил в своем доме. Мать Элизабет о судьбе дочери ничего не знала. Полиции о происходящем стало известно лишь после того, как одна из дочерей Элизабет попала в больницу. Фритцлю предъявлено обвинение по шести пунктам, включая убийство, изнасилование, незаконное лишение свободы и рабовладение. Суд над маньяком начался 16 марта. Через четыре дня Фритцль был признан виновным по всем пунктам обвинения и приговорен к пожизненному заключению.