Артем Рафиков - Одна история миллиона людей

Все эти снимки меня обезоруживали, делали каким-то неприкрытым, было ощущение, что все эти люди будто бы знали как у меня обстоят дела и будто насквозь видели меня в ответ, когда я смотрел на их счастливые лица. Казалось, они даже не знают о моем существовании, но раздражают меня больше, чем даже мои отношения со знакомыми мне людьми или с ней. Мои мысли всегда попадали в тупик, как только я на мгновение вспоминал про неё. Только чувства было не скрыть, в этих чувствах я находил меньше противоречий, но в них было больше вины – будто бы я не могу её просто любить, будто бы мне не позволено это чувство кем-то и от этого на душе становилось еще больнее. Словно, кто-то прибавлял в этот момент внутри меня громкость на приёмнике чувств, который очень долгое время играл на моих нервных окончаниях, как на струнах.

Тогда я знал, что она где-то на кухне готовит завтрак, который на Востоке считался бы уже вторым обедом. Она всегда вставала раньше меня, каждое утро для неё всегда было особенным – тренировка, медитация, пробежка в парке, контрастный душ и чтение книг. Подумав о том, что же она читает сейчас, я начал взглядом перебирать полку с книгами, которые стояли ровно одна за другой. В этот момент я вспомнил, что сам давно хочу их прочесть, но всё руки не доходят. «Начну сегодня…» – подумал я, «…с книги Наполеона Хилла Думай и Богатей, трижды эта книга попадала ко мне в руки, но я так и не удосужился её прочесть». Через мгновение, я почувствовал, как в комнату проник аромат утреннего завтрака. Остановившись на мысли, что меня скоро будут звать на завтрак, я посмотрел сквозь опухшее лицо на часы, чтобы хоть как-то сориентироваться во времени и понять сколько же я проспал сегодня.

Часы показывали время двенадцать часов пятьдесят одну минуту. Я вновь почувствовал, как во мне усилилось чувство вины, а мысли забегали с невероятной скоростью, будто бы внутренний паникер проснулся чуть позже, чем я сам и теперь его выход. Он всегда во мне просыпался, как только возникал вопрос о том, как заглушить в себе противоречивые чувства, которые я ощущал, когда глядел на часы в момент пробуждения. Часы, что стояли в комнате, я не особо любил, они были какими-то старыми, ветхими, вокруг них еще более печальный антураж – в них не было ни красоты, ни эстетики. Дерево, из которого была собрана поверхность этих часов, отдавало не только ароматом старого лака, но и историей, которая засела в этих часах глубоко внутри во всем их механизме, что спрятался за оболочкой часовой конструкции. Каждый раз когда я смотрел на них, у меня складывалось ощущение, что я тоже какой-то старый, ветхий и как стрелки часов – тоже хожу по одному и тому же кругу. Будто бы все, что у меня есть – это циферблат, который я заполняю самыми бесполезными действиями в течении суток, старея вместе с часами. Быть старым и ветхим мне точно не хотелось, а признаваться в этом тем более. В то время мое внимание было вечно рассеянно, и даже если бы мне кто-то на красоту и указал, я бы её всё равно не разглядел, живя в страхе, что так и проживу всю свою жизнь шагая стрелкой по белому циферблату.

В той маленькой комнатке я ощущал сопротивления больше, чем когда-либо. Четыре стены для меня были полны страха, который зачастую и был причиной моего бегства из комнаты, хотя я бежал и от нее, но она будто бы знала, что сколько раз бы я не уходил, я всё равно вернусь. И она была права – я возвращался, прежде давая себе слово, что не вернусь. Так было и вчера – я ушел не попрощавшись и вернулся, когда она уже спала на своей стороне кровати, будто в ожидании, что по возвращении я её вновь обниму.

Продолжая молча сидеть на кровати, я думал: «Может я и есть тот самый страх, что чувствую каждый день и просто проявляюсь им? Бред какой-то, что это за мысли лезут ко мне в голову!» – мысленно воскликнул я и повернулся в сторону окна, реагируя на странный звук птиц. За окном я увидел, как темное облако покидало солнце и лучи плавно ложились на весь город, согревая весенние ветреные улочки. Спустя мгновение, я услышал привычный мне звук часов где-то под ногами, который меня быстро вернул в привычное мне состояние. Они звучали каждый день и даже успели мне немного надоесть за всё то время, что я проводил бессонные ночи. Услышав первые три звучания, я поднял свой взгляд на ветхие часы и понял, что времени прошло ровно девять минут с момента моего пробуждения. Я знал, что этот звук издавали соседские часы, которые отбивали тринадцать часов ноль минут, вновь предательски напоминая мне о циферблате и стрелках, что беспрестанно двигались по кругу. Девять минут – я даже не заметил как они пролетели, впрочем, как в то время я не замечал и свою жизнь. Жизнь, которая летела незаметно и с невероятной скоростью куда-то вниз, именно от этого мне становилось еще страшнее.

Читать дальше