Александр Дейнеко - Сказки тетушки АД

Конечно, я рано понял, что я другой. Меня недавно спросили на интервью: «Как это было?». Было это достаточно просто – мы гуляли во дворе с мальчишками. Катались вокруг дома на своих трех- и четырехколесных велосипедах. И тут пришел мой новый папа, чтобы починить велосипед одного из моих друзей. Папа был «новый», потому что мама его встретила, когда мне было почти 6 лет. Он был для меня новый человек, и я медленно привыкал к нему как к постороннему доброму дяде, помогающему нам с мамой жить.

Обстановка вокруг моей жизни сложилась так, что у меня был папа, а у многих моих друзей не было. В то время мало у кого были папы, и мне несказанно повезло – у меня он появился. И вот, мой папа чинит велосипед соседскому мальчишке, и все словно замерло. Все дети собрались вокруг и наблюдают. А я стою в стороне и смотрю на это. Дети так рады этому взрослому дяде. Дети так хотят такого же дядю себе домой. А почему? Они что, тоже девочки? Им нужен сильный дядя дома? Но нет, они не девочки. Они мальчики. А я?! И тут меня начинает тошнить. Страшно. В желудке горит, в кишечнике все просится наружу. Хочется сесть. Лечь. Кружится голова. Кровь пульсирует в висках, в глазах темнеет. Осознание – я испытываю к этому дяде не сыновние чувства, а чувства дочери к отцу…

Тот случай закончился тем, что я пошел домой, ведь мне стало плохо. Со мной и сейчас так – мне может стать плохо в любой момент осознания чего-то важного. И да – я пойду домой. А если я уже дома, тогда я иду в ванну. Вода спасает – в крайнем случае можно утопиться, чтобы не прыгать негигиенично из окна, пугая соседей. А тут можно полежать. Расслабиться, умыться, успокоиться… И понять, что ты не мальчик. Эврика!

Конечно, было странно не иметь вообще папу. Но многие, очень многие в моем поколении не имели отцов. И самая распространенная однополая семья при Советах – это мама и бабушка. Однополого секса в Советском Союзе не было, а однополых семей – пруд пруди. Не знаю, куда в мирное время из семей исчезали мужики. Но речь обо мне и моей семье, так что вы можете смело опираться на мой пример, поскольку я абсолютно среднестатистическая личность.

Как-то раз, когда нового папы еще не было, мой дядя довольно странным образом озаботился моим воспитанием. Только не всплескивайте руками и не думайте, что «все поняли» – нет! Он не причастен к истории моего гендера или сексуальной ориентации. Он всего лишь взял меня покататься на лошади. Ну не дурак ли – сажать пятилетнего ребенка одного в седло? Меня там чуть инфаркт не хватил, а горло я сорвал нешуточно. Дядя же не угомонился – и мне всерьез стало казаться, что он клеит мою маму. Бедная моя психика, в пять лет в моей голове взрослые играли в «Санта Барбару». Неудивительно, что я разгадываю сценарии сериалов задолго до развязки…

В общем, уж очень дядя переживал, что я безотцовщина. Мол, слабым нужно помогать. Собственно, помощи я припомнить не могу, как, в общем-то, и то, что было с дядей дальше – после одного случая, который запечатлело семейное фото. Я хорошо помню, как нас рассаживает фотограф-дедушка, и дядю сажают впереди, а меня ставят за ним. Я стою и жду, пока все готовятся, – и вдруг озарение. Не такое, чтобы мне снова плохо стало, а так – легонько шандарахнуло. «Папу себе такого хочу». Только каким-то странным было это «хочу». Не как сын, а как дочь или девушка. В момент этого размышления я смотрю на дядю вниз, щелкает затвор камеры, и на снимке глаза мои словно закрыты. Вечная память этого момента и опущенные веки как его символ теперь будут преследовать меня до конца дней.

С биологическим отцом все проще. Родители развелись и три раза потом меняли мое свидетельство о рождении – не могли с фамилией определиться. Наверное, я в них такой нерешительный. Уже после окончательного развода мать подала на алименты. Тогда мой генетический предок стал встречать маму по вечерам с работы, но не чтобы проводить до дома. Он ей угрожал, однажды даже ножом (хотя сейчас мама отрицает это).

Потом пытался выкрасть меня из детского сада, где я беззаботно бегал в трусиках по зеленой травке за невысоким железным ограждением. Было это в точности как в классических историях – мужчина зовет ребенка по имени, предлагает конфетку или заманивает какими-нибудь чудесами и – хвать в мешок! Не знаю, что было бы со мной, увенчайся его уговоры успехом, но от слов «я твой папа» мне до сих пор снятся кошмары. Когда я был младенцем, отец увез меня в коляске прогуляться. И забыл вернуть. Бабуля ноги стерла, пока в ужасе обежала весь город, и нашла-таки. Чтоб я жил.