Ольга Гусева - Шурочка - Родовое проклятие

Несколько мгновений она стояла в молчании, но затем поспешила привести свой план в исполнение. Она вооружилась палкой и камнями и направилась к собаке. Дружок не двинулся с места. Он смотрел на свою хозяйку преданными глазами, а она наносила ему смертельные удары один за другим. Собака оказалась сильной и отчаянно билась, пытаясь вырваться из рук врага, но та прикончила ее, стукнув по голове камнем. Расправившись со свидетелем, Арина вернулась в дом. Она еще не осознавала весь ужас содеянного. Усталость взяла верх над ней, и она заснула. Спала она неспокойно, ей снился страшный сон, что она падает в бездонную пропасть и тщетно старается выбраться оттуда.

Пробуждение было мучительно. Вместо радующего глаз солнечного света и синего утреннего неба она не увидела ничего – кругом царил мрак, кругом стояла могильная тишина. Ночь тянулась бесконечно.

Утром ее дочь пришла в себя и узнала от своей матери, что родила мертвого ребенка, и что ее мать позаботилась о том, чтобы не причинять боли своей дочери, и сама похоронила ребеночка. Полине так и не суждено было узнать всей страшной правды.

Прошло время, она вышла замуж за Митьку, и у них родилась дочка Шурочка. Они были очень счастливы. Арина еще больше замкнулась в себе. Она как-то вся поникла, сгорбилась, точно огромный камень навалился на ее плечи. До конца жизни не могла она забыть эти невинные, беззащитные личики младенцев. Ее душу терзала острая боль. Когда она засыпала, было еще хуже. Ей снились зияющие пропасти и отвесные утесы. Снилось, что она висит в воздухе, каждый миг готовая упасть в страшную бездну, где ее ждет гибель. Или стоит она на берегу залива и незаметно начинает погружаться в зыбучий песок. Вот она ушла в песок уже выше колен. Ее охватывает чувство отчаяния и ужаса. Вот она уже полностью погружена в песок, а ее подбородок почти касается воды. Еще немного и она утонет стоя, она захлебнется, и глаза ее над водой, а небесный свет отражается в ее мертвых зрачках.

Арине становилось все хуже и хуже с каждым днем. Казалось, она потеряла рассудок. Уже целый месяц она не вставала с постели, постоянно бредила. Полина заботилась о ней и жалела ее. Соседка Клавдия по возможности помогала Полине.

Однажды ночью Арина испустила крик, который мог бы разбудить и мертвеца. Дикий вопль пронесся в воздухе с какими-то странными, нечеловеческими интонациями. Крик снова повторился. Казалось, это был вопль самого дьявола. Но это был голос человека, в котором угасла последняя искра разума. Дьявольский вопль снова вырвался из глотки помешанной женщины. Поля наклонила голову так близко, что могла ясно видеть выражение лица своей матери, ее безумную мимику и дико вращающиеся глаза. Маленькая Шурочка стояла рядом и держалась ручонками за край платья Полины.

– Дочка, ты иди во двор, не надо тебе видеть свою бабушку, иди, дружок.

Едва услыхав слово «дружок», сумасшедшая неожиданно пришла в сильнейшее возбуждение. Страшный крик потряс воздух, судорога исказила черты лица, глаза зажглись огнем безумия, что жутко стало глядеть.

– Дружок! – завопила она. – Ты сказала – Дружок! Назвала имя этого пса! Давай его сюда! Это он убил твоих детей! Где он? Пустите меня к нему, я задушу его собственными руками! Я покажу этому псу дорогу прямо в ад! Да где же он?

– Мама, о чем ты?

Но ее дико блуждающие зрачки внезапно застыли.

– Вот и отмучилась, бедная, – произнесла Полина, повернувшись к Клавдии, – только я не поняла, что ее так мучило, почему она вспомнила Дружка, и о каких детях она говорила? Наверное, ей что-то мерещилось в предсмертном безумии. Клавдия, нам надо позаботиться о похоронах маменьки, царство ей небесное.

С этими словами Полина направилась к двери, а Клавдия, глядя ей в след, тихонько прошептала:

– Если бы ты знала, Поленька, какой она совершила грех! С таким грехом не видать ей царства небесного, ей уготовано место в самом страшном аду!

Шел 1915 год. Бутурлинка была небольшой деревушкой – чуть больше сотни жителей. С одной стороны у самой деревни земля была изрезана оврагами. С каждым годом их становилось все больше, и, казалось, крайние избы вот-вот сползут по крутому откосу. С другой стороны протекала небольшая речка Сердоба. Это был самый живописный уголок. Деревья низко свешивали свои ветви над водой, словно стремились искупать свои листочки в прозрачной воде. А запах! Особенно весной, когда все преображалось вокруг. Зацветали луга, земля покрывалась нежной зеленью, и повсюду вспыхивали алыми, голубыми и золотистыми огоньками полевые цветы – ромашки, колокольчики, васильки. А далеко-далеко за деревней росли дремучие леса, и жители побаивались ходить на край деревни зимними вечерами, когда всюду лежал снег без конца и без края, и слышался далекий волчий вой. То ли он слышался на самом деле, то ли мерещился их настороженному слуху.

Читать дальше