Вера Пчелинцева - Голубика в кружке

По коридору пронесся протяжный зов: «На обе-е-е-ед!» Женщины – кто со сжатыми от боли губами, кто с тихим стоном – поднимались с кроватей. Перед глазами Юльки – ее койка стояла у входа в палату – проплывали разноцветные халаты. Наталья прикрыла дверь со словами: «Отдыхай, я тебе принесу чего-нибудь».

Тишина. Откуда-то эхом доносятся звуки столовой – звон тарелок, стук ложек, периодически слышится: «Девоньки, не стой, проходи, проходи». Сегодня опять тетя Поля на кухне дежурит. Юлька влюбилась в нее с первого взгляда – позавчера, когда поступила в больницу. Ее долго держали в приемном покое, и она опоздала на обед. Пришла в столовую, когда уже все расходились и окошко раздачи было закрыто. Напуганная и голодная, Юлька растерянно стояла со своей тарелкой и ложкой в руках. И тут дверь кухни открылась, из нее вышла маленькая бабушка с лазурными глазами и так добро спросила: «А ты что, девонька? Опоздала?» Юлька разревелась, как ребенок. Не могла произнести ни слова и только судорожно всхлипывала. Старушка молча взяла из ее рук тарелку, нырнула обратно в кухню и вышла с холодным борщом и двумя кусками хлеба. Поставила на стол. Принесла стакан компота. Усадила Юльку на стул, придвинула к ней тарелку: «Ешь!» – и присела рядом. Подперла сморщенное личико кулачком, а удивительные лазурные глаза участливо смотрели на Юльку.

– У вас такие белые руки, – выдохнула та.

– Так постоянно в воде. Отмыла! – засмеялась старушка. – Я тетя Поля, а тебя?

– Юлька. – Она мешала ложкой борщ и по кусочкам отламывала хлеб. – А я на аборт.

– Бывает, – вздохнула тетя Поля. – Не бойся. Все будет хорошо. Не ты первая, не ты последняя. А знаешь, это сейчас как-то переживать стали за это. Раньше проще было. Не было ни тебе УЗИ, ни всяких прослушиваний. Я со вторым даже и не знала, что беременна, пока схватки не начались. Раньше пышная была – и не поняла, что живот-то растет. Это теперь сморщилась.

Юлька слушала говорок пожилой женщины и понемногу отвлекалась от своих мыслей. А мысли были очень грустные.

После обеда все возвращались в палату повеселевшие. Ольга, высокая шатенка лет двадцати, несла Юльке второе.

– Я тебе на тумбочку ставлю – как захочешь, съешь. Здесь пюре и какая-то рыба. Но ниче. Съедобно.

– Спасибо.

Следом шла Наталья с двумя стаканами чая.

– Юленька, давай чаю попьем. Теплый и сладкий. Обязательно. Сразу будет легче.

Она помогла Юльке приподняться и придерживала стакан. Только начав пить, Юлька поняла, насколько ей необходим этот чай. Она тут же выпила бы и второй, но Наталья посоветовала передохнуть.

После обеда потекла размеренная больничная жизнь. Кто-то дремал. Кто-то пошел на уколы. Кого-то медсестра позвала на капельницу. Юлька периодически проваливалась в забытье.

Ближе к вечеру в палату зашла с обходом лечащий врач Наталья Васильевна, красивая маленькая женщина. Волосы стянуты в длинный хвост. Яркий макияж. Вся аккуратная и подтянутая. Глянула на Юльку.

– Почему не сказала, чтобы поменяли белье? Вставай потихоньку – и в процедурную, на обработку.

Тело отказывалось слушаться. Болело везде и сразу. Юлька нетвердыми шагами вышла в коридор и ухватилась за стенку: такая была слабость. Подошла Наталья, взяла под руку.

– Ольге на завтра назначили.

В Юлькиной палате женщины лежали в основном на лечении. Есть, оказывается, много всяких женских заболеваний. Юлька столько узнала за эти дни. Были здесь и молодые, и пожилые.

Лену привезли на скорой. Упала в обморок прямо на работе. Довела себя до этого сама. Наталья Васильевна так и сказала. Как она ругалась! А Лена лежит под капельницей, вся зеленая, и плачет.

– Вы же взрослая женщина! У вас двое детей! Как можно не обращать внимания на то, что уже четыре месяца кровотечение? Как может быть некогда? А сейчас помрете – и кто будет с детьми?

У Ани внематочная. Тоже привезли на скорой. Так жалко ее. Ей уже за тридцать, а детей нет. Десять лет замужем – и никак. А тут внематочная. Шансы уменьшаются.

Ирине Геннадьевне за шестьдесят. Крупная женщина с мужской стрижкой. Она все удивлялась – и думать забыла про гинеколога, давно уже климакс, а тут какие-то осложнения.

Юльку жалели, потому что молодая. Понимали, что девочку обманули. Свою историю про предательство красавца Сережи Юлька рассказала в первый же вечер. По вечерам они ведут беседы. Медсестра выключает свет. Стеклянная дверь в коридор как ночничок. Уютно. Все звуки в больнице стихают. В темноте так легко верится в счастливое будущее. Женщины подобрались душевные – или просто, когда боль терзает тебя саму, ты лучше понимаешь и боль другого.