Иван Ленивцев - Я своих не сдаю

Горизонт был чист, самолета с министром обороны не было видно. Губернатор психанул: «Вот чертов «сапог»?! Почему я должен его ждать? На одиннадцать у меня назначена встреча с лесопромышленниками по вопросу аренды лесных участков под вырубку. Соберутся дельцы со всего края. И каждый с кейсом набитым долларами. Это сколько же «баксов» они с собой припрут? Думаю, не меньше пяти миллионов. А что, неплохо, неплохо… Однако, что за моду взяли доллары в кейсах возить? Нет, чтобы как в цивилизованных странах на счет переводить… на известный им всем счет, на мой естественно. Ладно, разберемся, было бы что брать. Точно! Ну, а что дальше у нас там по расписанию? Ага! На тринадцать ноль-ноль на ковер вызвал управляющего нефтепродуктом. Это тот, про которого мне «органы» докладывают, что он мечтает о своем домике в Сан-Франциско. Давненько я его знаю, сам на работу пригласил. О! Хапуга, каких поискать! Топливо для северного завоза без зазрения совести налево гонит, польских да китайских рыбаков снабжает. Ишь, какой щедрый! А делиться не думает, ублюдок! Ну, соколик, ну погоди у меня! Я тебе устрою вид на жительство с домиком в Магадане, в колонии строгого режима. О, черт! Чуть не забыл! Надо бы в Москву срочно позвонить, там много верных людишек мной прикормлено, но самый верный – Боря Резников, свой – дальневосточник, депутат от правящей партии. Кадр до ужаса юркий, как амурский вьюн пронырливый, все видит и слышит, обо всем первый узнает. Короче, бесценный кадр! Незаменим! Надо, чтобы он почву пробил насчет министра обороны: чем тот дышит, с кем спит, кто его окружает, может что вокруг него изменилось или изменится; желательно, негатива побольше, и чтоб с запашком, с запашком! Гена, ко мне!

Тотчас подбежал толстенький как колобок, первый заместитель по экономике с греческой фамилией Апанасис.

– Трубку! – Скомандовал губернатор – и вот уже в его руке, будто по волшебству, услужливо улеглась трубка с длинной антенной. Пальцы быстренько нашли нужные циферки.

– Виталий Иванович, я вас внимательно слушаю, – откликнулась далекая Москва.

– Борис! Живо пробей по своим каналам всю последнюю информацию о министре обороны! Только наиважнейшую! Как крепко сидит он в своем кресле? Не шатается ли оно под ним? Как Борис Николаевич к нему относится? Остальные члены «семьи»? Только быстро, время идет на минуты.

– Понял! Будет сделано! Ждите! – Наверное, расторопный депутат во все лопатки кинулся выполнять приказ хозяина. Молодец Боря, дело свое знает, – похвалил губернатор верного служаку. – Были бы все чиновники такие исполнительные да ретивые, я бы и горя не знал, больше бы времени на рыбалке с внуком проводил. А с этими болванами приходится все самому да самому, им что ни поручи – все через задницу выполнят, да еще и постараются собственный карман бюджетными деньгами набить Одно ворье кругом! Дорогу до Читы десятый год прокладывают, денег в нее вбухали немерено, а воз, как говорится, и поныне там – и дорога не доделана, и пора сделанное ремонтировать. Ужас! А построенную трассу до Советской Гавани и вовсе называют дорогой самоубийц. Одним словом бардак! Такие вот горе-исполнители меня окружают. С кем работать? Хорошо еще, что у нас президент пьющий, все ему до лампочки: и дороги, и народ, и страна на которую он давно махнул рукой, «семье» передоверил. А будь он не пьющий, да вздумай приехать с проверкой. Страшно подумать, что было бы… О, кажись, самолет появился? Точно! Ну наконец-то! К нам летит сам Петя Мерседес! Собственной персоной! Соизволил-таки посетить Дальний Восток. Тоже мне, министр-выскочка! Сын рабочего и доярки, и вдруг – министр! Надо же такому случиться! Подобное чудо могло произойти при советской власти, но никак не при нынешнем диком капитализме. Однако же, случилось! Хотя у нас, при постоянно пьяном президенте, и не такое может случиться. Может, случится, что и я министром стану, я тоже из пролетарской семьи, как говорится, шагну из грязи – в князи. Дай-то бог.

Губернатор широко перекрестился, свита на всякий случай повторила за ним сие священнодейство.

Самолет из маленькой точки все больше и больше превращался в огромный воздушный лайнер. А губернатор вспомнил карьерный рост прилетающего министра. Он знал, что тот после окончания воздушно-десантного училища прошел все ступени воинской службы, от командира взвода до командующего воздушно-десантными войсками. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане, где и получил звание героя. Был обласкан президентом после известных августовских событий, после которых ему было присвоено звание генерала армии с назначением его министром обороны. Надо же, в сорок четыре года! Сопляк, а не министр! А кто приказал передать половину российского оружия мятежной республике? Кто скомандовал «огонь» и расстрелял собственный парламент? Кто обещал президенту за два часа одним полком взять штурмом мятежный город, при этом бездарно положив под сотню тысяч российских пацанов? Все он, он! Полководец хренов, горе-вояка! И еще имеет наглость заявить: «Я перед армией чист». Чист он! трепло в генеральских погонах! Еще никогда российская армия не имела такого жалкого вида, как при его руководстве. Лизоблюд он, а не боевой генерал! Паркетчик!