Екатерина Алёхина - Как Данила Лёню спасал

– Сколько это будет мне стоить? – спросила она сухо.

– Ради Бога, Сули мой давний товарищ, одна бутылочка хорошего – и дело в кармане.

Он щёлкнул себя двумя пальцами по шее, красноречиво поясняя, бутылочку какого хорошего имел ввиду. Девушка закатила глаза и резко толкнула дверь на улицу.

– Послушайте, давайте без шуток, – сказала она там. – Если на открытии не будет Айвазовского, меня не просто уволят, меня к чёртям по стенке размажут. – Она вздохнула. – Господи, угораздило же повестись с полоумным. Ну а вы бы не повелись, когда у него там такое? Купил на аукционе в Польше. – Девушка достала из сумочки пачку сигарет и закурила. – Милый старикан сначала показался, ну божий одуванчик прям, сразу можно было догадаться, что он с маразмом.

– Она ведь вам по сути нужна на один день, верно? Эта картина. И фотография у вас есть?

Девушка выдохнула дым и кивнула.

– Тогда идёмте. Терять вам всё равно нечего. Только в магазин зайдём.

Ей ничего не оставалось, как только пойти следом, поскольку согласия он не дожидался. Только обернулся и добавил:

– Я Данила, кстати.

– Лада, – ответила она, поспешно затушив сигарету о край урны.

Идти было около получаса. Данила расспрашивал о старике, о картине, Лада цокала каблуками и отвечала несколько нервно.

– Теперь меня не только размажут по стенке, но ещё и посадят, – пробормотала она себе под нос.

Данила успокоил:

– Не бойтесь, вам больше двух лет не дадут.

Лада прожгла его саркастичным взглядом.

В магазине он долго искал бутылку подходящего бурбона и сказал Ладе поставить на место коньяк, потому что не кошерный. Взяли пол-литровый «Jim Beam» и немного закуски, а когда снова вышли на улицу, уже начало темнеть. Данила сбавил шаг: как раз пришлось преодолевать участок улицы Станиславского возле Центрального рынка, где меняли трамвайные рельсы. Вернее сказать, выдрали старые. Обычно процесс укладки новых настолько затягивался, будто их отливали на заводе во Владивостоке, а доставляли в Ростов при помощи бурлаков. Сейчас улица выглядела как после бомбёжки, и Лада, преодолевающая препятствие на шпильках, была на грани того, чтобы отказаться от затеи.

– Господи, у нас что, опять какой-то чемпионат мира предстоит?

Данила снова успокоил:

– Расслабьтесь, дальше будет только хуже.

И надо сказать, что он не шутил. Товарищ его жил за рынком в старом двухэтажном доме, из тех что под угрозой сноса стояли в центре города уже несколько десятков лет, а на время визита президента закрывались занавесом с красивой картинкой. Сначала пришлось поковыряться с деревянной калиткой, на которой висел проржавевший кодовый замок. Потом предстояло преодолеть узкую скрипучую лестницу, которая вела со двора сразу на второй этаж. Квартира начиналась с какого-то хлипкого балкона с деревянными, лет сто немытыми рамами.

– На всякий случай предупреждаю, что я пока не готова умереть, – сказала Лада, не решаясь шагнуть на ступеньки.

Данила, обернувшись, улыбнулся.

– Сейчас не страшно. Вот когда трамваи ездят, могут и пломбы из зубов повылетать.

– Даже не знаю, что меня пугает больше: эта лестница или ваш оптимизм, – пробормотала в ответ она, но Данила уже заходил в квартиру: дверь оказалась незаперта.

– Сули! – крикнул он с порога.

Лада, хватаясь за перила, неуверенно прошла по лестнице и ступила в квартиру следом за ним. Балкон оказался одновременно и прихожей, и кухней, было светло. В углу угрожающе рычал холодильник советского производства. Имелся тут и небольшой столик, покрытый потрёпанной клеёнкой в цветочек, пара табуреток, полная пепельница, инсталляция пустых бутылок из-под кошерного алкоголя и множество прочего мелкого барахла. Из-за арочного проёма выглянул невысокий молодой человек, он держал в зубах перепачканную красками кисть. Его тёмные, местами зелёные от краски волосы торчали во все стороны, а лицо поросло негустой щетиной с теми же оттенками зелёного.

– А, Левитан, – отозвался он без особого энтузиазма и вынул кисть изо рта. – Морда ты жидовская. Рад меня видеть, только когда нужно что-то даром сляпать.

– Я, между прочим, с Джимом, но могу и уйти обиженно.

– С Джимом? – в голосе тут же прибавилось энтузиазма.

– Ладе нужен Айвазовский.

– Хм, Айвазовский… – Молодой человек, он же Сули, задумчиво пошкрёб щетину зелёными пальцами. – Даже не знаю, получится ли с бурбоном, надо было лучше водки взять. Но можно попробовать, проходите.