Alain Akoб - Забытые орхидеи Монмартра

– Так кому я тут не нравлюсь-сердито повторила она-тебе что ли? – с ухмылкой. Макс, застыл в оцепенении, его даже затошнило немного, от волнения. Натурщица сделала шаг вперёд, взяла его за руку и положила кисть его руки себе на грудь высунув при этом кончик розового язычка.

– А так нравится-страстно спросила она переходя на полушёпот. Он отдёрнул руку словно прикоснулся к чему то горячему. Первый раз перед ним стояла обнажёная женщина и он не мог отвести с неё глаз настолько это было красиво и в тоже время им овладел непонятный страх, смущение, беспокойство, паника от незнания, что делать, что сказать, он повернулся, отдёрнул свою руку и бросился наутёк ничего не соображая, настолько это всё было для него неожиданным. Ему вдогонку нёсся свист и смех, а он бежал сломя голову на перегонки со своим стыдом.

Дома забившись на чердак, среди пыльных книг и журналов, ему стало вдруг стыдно, потом смешно от руки шёл еле заметный аромат духов, напоминающих фиалку. Он не мыл три дня свою правую руку, даже засыпал держа её как можно ближе к носу. Именно с тех пор в своих ночных грёзах, он стал мечтать о профессии художника, чтобы быть окружённым красотой, женской красотой.

Потом запах прошёл и он стал постепенно забывать про это забавное приключение, но что-то изменилось в нём с тех пор, он стал по другому смотреть на женщин.

Каждое лето в деревню прилежала семья богатых парижан, у которых была большая дача недалеко от них, через дорогу напротив, за которой его мать находила время присматривать, в течение года. За небольшую мзду, она, стригла газон, обрезала ветки деревьев, поливала цветы. Люди они были приветливые, никогда социально не дистанцировались с деревенскими, но и особой близости не проявляли. У них была молодая дочь, со смазливым лицом и довольно таки раскрепощёнными манерами. С первого же раза как она увидела Максима, ещё в детстве, подошла к нему первой, протянула руку с половинкой шоколадки и сказала – на, бери, ешь, теперь мы будем друзьями и ты должен делиться со мной всем, что у тебя есть, ты мой друг.

Родители были совсем не против общения их дочери с деревенскими детьми, лишь бы их не беспокоили разными шалостями лишний раз, оставили в покое. Так между ними и завязалась настоящая дружба, они бегали вместе по холмам поросшими сочной травой для выпаса скота, спускались в овраги где текла горная речка, смотреть как из воды выпрыгивает форель в погоне за мальками, кормили любопытных коров цветами с руки, ловили бабочек, быстрых ящериц пожиравших жужжащих мух с окна. Как-то они спустились вниз по ущелью, к самой речке, которая пересыхала летом, превращаясь в болотце поросшее камышом и осокой, местами растекаясь посередине небольшим еле заметным ручейком. Рядом с небольшой насыпью гальки и песка где рабочие когда-то пытались строить плотину, очевидно ещё до войны, они нашли небольшую пещеру с заброшенными инструментами и разбитыми бутылками. Пару гильз от патронов, память от макизаров, полусгнившую ветошь, ботинок с оторванной подошвой. Она подняла зелёный осколок бутылочного стекла, стёртый от времени и посмотрела на небо через него. Макс с любопытством за ней наблюдал.

– Возьми другой осколок и сделай как я

– Ну и что ты там видишь? -почти прикладывая к глазу

– Зелёное небо

– Ну и что дальше, оно и голубое неплохо смотрится

– А то, что когда я уеду и буду скучать по тебе, то буду смотреть на зелёное небо и вспоминать тебя и ты тоже делай как я

– А, что это даст- с недоверием

– Глупый ты не понимаешь ничего, если мы заскучаем одновременно и будем вместе смотреть на небо, ты здесь, а я даже на краю света, то превратимся в синих птиц и полетим друг другу на встречу. И больше никогда не расстанемся

– Хорошо- сказал Максим, пряча осколок в карман- пусть будет по твоему, синяя птица.

Потом целый год с нетерпением он ждал её, смотря время от времени на небо, через осколок стекла, так прошло несколько лет.

Но как-то она приехала, с коротко подстриженными русыми волосами, с уже почти сформировавшейся грудью, от неё пахло дорогими духами и он тогда в первый раз заметил, что у неё большой, выразительный рот. Она не была уже той бойкой, весёлой девчонкой, что бегала по холмам и оврагам вместе с ним. Днём они вместе лежали в поле на траве и смотрели в небо, как плывут над головой кучевые облака, он чувствовал как край её ситцевой юбки лежит на голой коленке из под шорт. Вечером вместе сидели у опушке леса на поваленном бревне с облезлой местами корой и смотрели закат, ночью искали созвездия Большой Медведицы и Водолея. Потом поцеловались и она разрешила ему потрогать свою небольшую грудь. На следующий день он пришёл к ней домой и они уединились на чердаке в маленькой комнатушке. Пока внизу шумели гости у родителей, она тем временем успела стянуть на кухне бутылку Cahors, шоколад и яблоко, дальше все произошло случайно, толи от выпитого вина, толи пришло время любви, а может и то и другое вместе. Потом были клятвы верности, слёзы и расставание. Звали её Агата.