Эльшан Таривердиев - Из мрака с любовью

Внезапно вызванный гнев сдвинул широкие брови молодого человека к переносице крючковатого носа. Редкие усы не смогли скрыть напряжение сжатых губ.

– Хосров! – парня назвали по имени. – Зачем так сквернословишь, люди на улице могут услышать, стыдно, никто после твоих слов в наш магазин заходить не захочет.

На другом конце дукана за прилавком стояла женщина, вероятно, вошедшая в магазин со служебного входа.

– Ну и пусть, раз не хотят меня замечать, и что им во мне не нравится? – обиженно заявил молодой человек, направившись к прилавку.

– Сынок, на что ты злишься? – женщина приблизилась к парню и попыталась погладить его по лицу.

– Не надо, ана (мама. – Прим. авт.), ни к чему это… – Хосров решительно отстранил руку матери и хотел было пройти к своей книге, как вдруг обратил внимание на ее оголившуюся руку. – Что с твоей рукой? Почему она опять в синяках?

Хосрову захотелось рассмотреть руку матери вблизи, однако женщина резким движением спрятала ее в рукав одежды.

– Не надо, все в порядке, просто ушиблась, – оправдывалась женщина.

– Это не ушиб, мама, это – опять… – Хосров не успел договорить.

– Не надо тебе вмешиваться, сынок, мы с твоим отцом сами разберемся, – мать отвела грустные глаза в сторону.

Хосров не унимался, продолжил допытываться:

– Зачем он тебя бьет и почему – по рукам? Отчего обижает? – сын еще раз попытался разглядеть руки матери, но она в очередной раз этого не позволила. – Разве не видит, какие они у тебя красивые?

– Именно, что понимает, и поэтому с ними такое вытворяет, – тяжело вздохнув, отметила женщина.

– Чем он тебя бьет?

– Ты разве не знаешь, чем? – сердито спросила женщина. – Последний раз ты сам помогал ему наказывать меня, я помню, как ты держал меня за ноги.

Хосров бросился к матери и, опустившись на колени, обнял ее ноги.

– Прости, он меня заставил это сделать, говорил, что мужчинам женщины не должны перечить, и, если однажды мужчина уступит женщине, то на него самого надо надеть женское платье. Грозился и на меня надеть, если я не буду удерживать твои ноги.

Хосров заплакал и принялся через одежду целовать материнские ноги.

– Не плачь, родной мой мальчик, я тебя понимаю, – нежно поглаживая голову сына, мать пыталась успокоить его. – Он – твой отец, и его слово не только для тебя, но и для меня закон, у нас такое общество – женщина хуже бездомной собаки… Будь такое общество проклято! Была бы у меня родня в Баку, забрала бы тебя и ушла.

В эмоциональном порыве Хосров подхватил руки матери и стал жадно их целовать. Женщина со страхом наблюдала за его нежностями.

– Мама, я очень люблю твои руки! – Хосров не унимался, не переставая, целовал руки и вдруг, рассмотрев их внимательнее, воскликнул: – Это не синяки, это же…

Парень не успел высказать мысль – в дукан, волоча увесистый мешок, вошел молодой работник магазина, Аббас. Заметив приватную сцену матери с сыном, мужчина быстро опустил глаза, тем самым показывая, что он никого не замечает.

– Здравствуйте, Парвана ханум (уважительное обращение к женщине. – Прим. авт.), рад вас видеть. Не знал, что вы здесь.

Аббас, стесняясь, улыбнулся.

Парвана не ответила, лишь еле заметно кивнула головой.

– Не подскажите, наш хозяин в магазине? – не отрывая глаз от Парваны, спросил работник.

– Да! Мой отец тут, с нами! – опередив мать, громко произнес Хосров, желая перевести взгляд Аббаса с матери на себя. – А тебе, если что надо от моего отца, можешь спросить у меня, – добавив жесткости в голос, Хосров даже не попытался скрыть своего возмущения, будучи недовольным тем, как Аббас смотрит на его мать.

– Просто хотел понять, куда тащить мешок – в амбар или его оставить в магазине, – виновато оправдывался работник.

Отряхнув руки от пыльного мешка, Аббас вышел из магазина на улицу.

– Зачем ты с ним так… – расстроенно спросила сына Парвана.

– Почему он на тебя так смотрит… – Хосров обиженно покосился на мать. – Отцу это не понравится.

– А как он смотрит? И что ты видишь в его взгляде? – Парвана заметила в лице сына ревность.

– Плохо… Грязно… Отец за такое тебя может наказать, а его – убить, – зло буркнул в ответ Хосров.

– Убить?! – с иронией переспросила Парвана. – Ну конечно, может… Знает ведь, что за меня некому заступится…

– А я разве тебе не защитник? – насупившись, спросил сын мать.

Парвана улыбнулась, но тут же погасила на лице улыбку; пропало и желание говорить на эту тему.